Дороже денег, сильнее любви

Дороже денег, сильнее любви

Марина Сергеевна Серова

Телохранитель Евгения Охотникова

Знаменитый телохранитель Евгения Охотникова тем и знаменита, что берется за самые опасные дела и ладит с любыми заказчиками. Ну что, скажите, можно ответить плачущей двенадцатилетней девчушке с косичками, которая готова отдать все свои сбережения, чтобы нанять Женю? Как оказалось, юная клиентка пришла просить защиты от… собственных родителей. Аню вырастила мачеха. Родной отец бросил их обеих и вернулся к первой жене.

Девочка и мачеха все эти годы жили дружно и счастливо, будто родные люди. Как вдруг, ни с того ни с сего, объявились биологические отец и мать Анечки с требованием вернуть им дочь. Закон, разумеется, на их стороне. Охотникова, отбросив сомнения, соглашается поработать на Аню. И не зря. Дело принимает смертельно опасный поворот: биологические родители Анечки внезапно погибают…

Марина Серова

Дороже денег, сильнее любви

Часть первая

Одна дочь на троих

На узкой девичьей ладошке, подрагивая, лежали несколько мелких купюр, прижатых сверху горсткой монет.

– Хватит? – спросила меня совсем юная, не старше тринадцати лет, девочка с двумя милыми тоненькими косичками, спускавшимися по ее плечам.

Серьезные, большие, сильно вздернутые к вискам серые глаза смотрели на меня с глубоко запрятанным в них тревожным ожиданием.

Я тихонько согнула ее пальцы, вынуждая спрятать деньги в кулаке. Спросила осторожно:

– Хватит – на что? На последний диск Димы Билана? Или на два похода в кафе-мороженое? Наверное, хватит.

В разговоре с детьми вообще и с подростками в особенности я порой принимаю какой-то преглупый тон.

Ну зачем я, скажите мне, упомянула кафе-мороженое? Такие смешные девчонки с косичками, перехваченными у концов цветными шнурками, и в ярких майках с Микки-Маусом, едва доходящих им до живота, в кафе-мороженое не ходят. Они предпочитают тусоваться в каких-нибудь модных фан-клубах или на дискотеках, являясь домой сильно за полночь и вынуждая родителей галлонами закупать в аптеках валериановые капли.

Девочка посмотрела на меня, сердито сдвинув белесые, совсем детские бровки:

– При чем тут ваш Билан? Я его вообще терпеть не могу! И мороженое тут тоже ни при чем! Я пришла нанять вас. Мне сказали, что вы – телохранитель. Я… – и кулак разжался, снова являя миру скомканные бумажки, пересыпанные монетами, – я могу заплатить вам… вот столько, – голос ее дрогнул.