Горячее дельце

Я отрицательно покачала головой.

– На полтора «лимона» «зеленью»! – горестно возопил Кабан.

От удивления я присвистнула. Сумма впечатляла. Я и не подозревала, что речь идет о таких больших деньгах.

Тем хуже для меня.

– Во, во, – страдальческим голосом подтвердил Кабан, – засвистишь тут. А все этот козел старый, – он повернулся в сторону Троицкого, чинно сидевшего с таким видом, будто все происходящее не имело к нему никакого отношения. – Давай, говорит, верняк, говорит. Заплатим полтора, получим два.

Получили, мать твою! Кусок тряпки и будильник сломанный.

Он опять махнул рукой:

– Давай, Танюха, ищи. Кровь из носа, но найди. Сколько ты берешь за работу, он мне сказал. Все получишь сполна, не сумневайся, не обижу. Сроку вам даю неделю. Ты пойми, Танюха! – он опять перешел на жалобный крик. – Я ж эти бабки занял под процент, через неделю срок выходит! Чем я отдавать буду? Думаете, если Кабан крутой, так ему позволят долги не отдавать?

Он опять повернулся к Троицкому, постепенно свирепея от собственного крика:

– Что молчишь, эксперт хренов? Думаешь, наверное, чего это Кабан раскипятился, все равно занятого отдавать не будет?

Не дождавшись ответа от окаменевшего искусствоведа, он неожиданно спокойно обратился ко мне:

– Правильно, можно и не отдавать, коли взяты у лоха какого-нибудь, у фраера то есть, – перевел он для непонятливых, – а тут никак нельзя, Танюха.

Есть люди покруче Кабана. Ну, не покруче, – уточнил он после секундной паузы, – но тоже палец в рот не клади. Так что ищи, Танюха, ищи.

– А если не найду? – поинтересовалась я.

– Башку оторву, – деловито разъяснил Кабан и добавил, поглядев на Троицкого: – Обоим.

Что-то было в лице Кабана такое, что не позволило мне усомниться в его словах.

Месяцем раньше

Благодаров сошел с электрички примерно в половине одиннадцатого утра и, закинув за спину свой нетяжелый, приятно позвякивающий рюкзак, бодрым шагом направился по знакомой тропинке, ведущей вдоль овражка к виднеющемуся вдалеке дачному поселку.

Солнце начинало припекать во всю свою июньскую силу, но воздух сохранял еще ночную свежесть. В небе пели жаворонки, в траве стрекотали кузнечики, в пруду квакали лягушки – словом, жизнь вокруг кипела во всем своем многообразии.

«Лепота, – подумал Благодаров, снимая на ходу майку, чтобы подзагореть, – может, и мне дачу купить?»

Благодаров был стопроцентно городским жителем.