Отпущение грехов

То садился не на тот поезд и благополучно засыпал на третьей полке, вообще-то предназначенной для багажа, и, не замеченный таким образом контролерами, просыпался черт знает где, после чего долго разбирался, куда его занесло. То выпивал двести граммов водки (а надо сказать, что он совершенно не умел пить) и попадал в вытрезвитель, где начинал ратовать за права индейцев Северной Америки и китайцев-рикш, в результате чего получал несколько ударов по почкам. То его задерживали сотрудники УБОПа по подозрению в принадлежности к преступной группировке, промышляющей угоном машин, причем ему инкриминировали техническое исполнение этих угонов: демонтаж сигнализации, блокираторов, мультилоков и прочих хитромудрых штучек и так далее.

А этот человек не то что сигнализацию вырубить – он вообще постоянно забывал, как включать двигатель, и коронным приемом в его вождении было филигранное вписывание в бордюр, столб или мусорный контейнер, непременно до отказа заполненный зловонными отбросами.

Но последнее его приключение затмило все предыдущие.

Коле Докукину повезло.

Коле Докукину повезло в кои-то веки – впервые с тех пор, как в далеком детстве он сфабриковал взрывное устройство, которое упорно смывал в унитаз после того, как ряд попыток подорвать трамвай или поезд самопальной миной успехом не увенчались: взрывчатка не взрывалась!

В конце концов устройство все же сработало – в тот момент, когда его создатель уже потерял на это надежду. Унитаз разлетелся вдребезги, а двенадцатилетний Коля Докукин просто чудом избежал смерти от прямого попадания увесистых и острых осколков.

И вот – четырнадцать лет спустя ему повезло снова. Причем весьма крупно: он выиграл в лотерею больше миллиона рублей. Или больше двух миллионов – я так и не успела узнать точную цифру.

И вот в связи с чем.

Ранним воскресным утром, когда я, по обыкновению, нежилась в постели, предполагая таким образом проводить время часов до двенадцати дня, раздался звонок. Нет, даже не телефонный, хотя и это было бы для меня целым стихийным бедствием – особенно если учесть, что тетя Мила уехала погостить к одной старинной подруге.

Звонок был в дверь: кто-то пожаловал с возмутительно ранним визитом.

Я повернулась на другой бок и попыталась вообразить, что этот звонок всего лишь обрывок нелепого сна. Мне это почти уже удалось, когда он прозвучал снова. Потом еще и еще.

Кто-то определенно горел нешуточным желанием лицезреть госпожу Охотникову Евгению Максимовну. То бишь меня.