Пусть проигравший плачет

Я затруднялась определить его возраст. Музыка сменилась. Очередной щемящий опус Майка Олфилда наполнил ночь отголосками таинственности.

Я проводила взглядом одинокую фигуру. Сейчас мне отчего-то показалось, что этот странник – монах-капуцин. Может быть, из-за капюшона?

Страстная и пылкая любовь заставила странного прохожего покинуть стены обители поздней ночью и отправиться на свидание к даме сердца.

«Ну, конечно, – усмехнулось мое второе „я“. – Вот так все и было.

Человек просто возвращается с работы или с дружеской попойки, а Танечке все романтические бредни мерещатся… Возлюбленные в кринолинах».

– С тобой скучно до омерзения, – поведала я голосу разума, тяжко вздохнув при этом. Надо же быть таким трезвым, просто умереть от тоски можно!

«А с тобой – погибнешь, сраженный… „Вот пуля просвистела – в грудь попала мне…“ Если бы в твоей голове было побольше рассудка, то есть меня, и поменьше романтически-авантюрного бреда, насколько бы спокойнее жилось…»

– Угу, – буркнула я.

 – Вот прямо от спокойствия этого твоего непомерного я бы точно на второй день преставилась. Увеличившись от тоски в объемах кило на двадцать…

Я бросила еще один тоскливый взгляд в тот переулок, где исчезла фигура монаха-капуцина, отправившегося к возлюбленной нарушать обет безбрачия. Конечно, ты права, злобно протелепатировала я своему «альтер эго». Он задержался на работе.

Или возвращается с попойки. Но если ты думаешь, что от знания этого факта мне стало веселее, то крутенько ошибаешься…

Дело в том, что целую неделю я маялась от тоски и скуки, буквально не зная, чем занять свое пылкое воображение и чем утолить жажду деятельности. А ведь виновата в этом была я сама – объявила, что у меня тайм-аут и я устала!

Сначала мне даже нравилось лежать, читать, смотреть телевизор. Глупости, которые оттуда неслись, я воспринимала с блаженством, книги читала с упоением самые разные – все, что попадалось мне под руку, в результате чего создался отчаянный винегрет из Диккенса, Германа Гессе, Стивена Кинга и Джеки Коллинз.

Если первые три прекрасно сочетались друг с другом, то бедняжка Джеки, как все женщины, поспешила поддаться их влиянию, отчего и показалась мне ужасно мрачной. В конце концов я начала подвывать. А телефон молчал.