Смерть наяву

– Хлебушек вкусный, сами пекли, в американской печке! – с гордостью сказала дама с караваем. – Берите, не стесняйтесь!

Роальд Голицын с нескрываемой ненавистью посмотрел на импровизированную делегацию, потом на меня. Уже открыл рот, чтобы смачно послать всех подальше, но, видимо, вспомнил о родителях – ведь им пришлось бы потом извиняться перед соседями.

Да и народ начал понемногу подтягиваться – вокруг нас уже стояло человек десять, включая любопытствующих детей и старушек.

Роальд выдавил из себя улыбку, быстро отщипнул ломоть каравая, запихнул себе в рот и ринулся в подъезд.

Голицын сплюнул непережеванный мякиш сразу за дверью и, подняв голову, тихонько завыл, словно зверь, который попался в капкан:

– О-о-о! И зачем я только сюда приехал! Послал бы телеграмму…

Я схватила Роальда за руку и повела его вперед, проталкиваясь между стоящими у стены и у перил людьми.

Откуда-то сверху свисали головы любопытствующих, вытянувших шеи с верхней площадки, под ногами мельтешили дети и кошки. Роальд шел, втянув голову в плечи, а улыбалась за него я.

Вообще, подобное скопление народа бывает разве что на похоронах – и дверь квартиры открыта, и народ на лестнице тусуется.

Мы достигли площадки пятого этажа, где нас уже ждали с распростертыми объятиями.

Сказав «нас», я отнюдь не оговорилась. Народ, видя, как я буквально тащу за собой Роальда, мгновенно сообразил, что я не абы кто, а его подружка или невеста, и быстро передал по беспроволочному телеграфу эту новость до самого пятого этажа.

Так что матушка Роальда, пышнощекая толстушка лет шестидесяти, обняла меня так же крепко, как свое чадо, и даже трижды чмокнула в щеки.

А от ее благообразного супруга – статного строгого мужчины с седыми бакенбардами – я удостоилась крепкого рукопожатия.

– Иван Абрамович, – сдержанно представился глава семейства. – А это моя дражайшая половина, Василиса Гавриловна.

Он указал чуть дрожащей рукой на супругу, которая от счастья лицезреть своего обожаемого сынка на время потеряла дар речи.

– Очень приятно. Женя, – деловито сказала я. – Рада, что у Роальда такие симпатичные родители. И вообще – спасибо вам за теплый прием.

Голицын стоял как в воду опущенный.