Аэлита (первая редакция)

Аэлита (первая редакция)

Алексей Николаевич Толстой

Эксклюзив: Русская классика

Первая редакция знаменитой «Аэлиты» Алексея Толстого, впоследствии основательно переделанная в СССР и ставшая доступной отечественному читателю только в 80-е годы.

Советские научные атеисты «избавили» поэтичный текст от самой любопытной – эзотерической его части, насквозь пронизанной идеями знаменитых мистиков эпохи.

Так как же в действительности выглядели Первый и Второй рассказ Аэлиты – о прилете на Марс атлантов-магацитлов и их затонувшей родине?..

Алексей Николаевич Толстой

Аэлита

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Странное объявление

В четыре часа дня, в Петербурге, на проспекте Красных Зорь, появилось странное объявление: небольшой, серой бумаги листок, прибитый гвоздиками к облупленной стене пустынного дома.

Корреспондент американской газеты, Арчибальд Скайльс, проходя мимо, увидел стоявшую перед объявлением босую молодую женщину в ситцевом опрятном платье – она читала, шевеля губами. Усталое и милое лицо женщины не выражало удивления, – глаза были равнодушные, ясные, с сумасшедшинкой. Она завела прядь волнистых волос за ухо, подняла с тротуара корзинку с зеленью и пошла через улицу. Объявление заслуживало большого внимания. Скайльс, любопытствуя, прочел его, придвинулся ближе, провел рукой по глазам, перечел еще раз:

– Twenty three, – проговорил он наконец, что должно было означать: «Черт возьми меня с моими костями».

В объявлении стояло:

«Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс, явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская набережная, дом 11, во дворе».

Это было написано – обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным карандашом. Невольно Скайльс взялся за пульс, – обычный. Взглянул на хронометр: было десять минут пятого, стрелка красненького циферблата показывала 14 августа.

Со спокойным мужеством Скайльс ожидал всего в этом безумном городе. Но объявление, приколоченное гвоздиками к облупленной стене, подействовало на него в высшей степени болезненно. Дул ветер по пустынному проспекту Красных Зорь. Окна многоэтажных домов, иные разбитые, иные заколоченные досками, казались нежилыми, – ни одна голова не выглядывала на улицу. Молодая женщина, поставив корзинку на тротуар, стояла на той стороне улицы и глядела на Скайльса. Милое лицо ее было спокойное и усталое.

У Скайльса задвигались на скулах желваки. Он достал старый конверт и записал адрес Лося.