Татуировщица

Татуировщица

Марина Васильева

Виктория приезжает в родной город после смерти матери. Яркая девушка с татуировками сильно выделяется, чем вызывает неодобрение окружающих. Но что стоит за необычной внешностью: обыкновенная показуха или жизненный опыт?

Приезд. Воспоминания.

Высокая девушка с копной черных как смоль волос только что сошла с поезда в маленьком городе. Вдохнула полной грудью, смакуя знакомый и такой родной запах. Здесь она знала каждый уголок, улицу и поворот. Знали и ее в этом городе. Девушка подхватила небольшую спортивную сумку и бодро зашагала вглубь улицы. Летний ветер трепал волосы, а лучи солнца щедро одаривали и без того загорелое тело девушки нежным теплом. Знакомый поворот и вот он – небольшой домик, в котором прошло детство. Такой же, как и десять лет назад, не считая покосившихся ступеней крыльца и заросший палисадник. Красные розы все также цвели, а на ощупь казались сделанными из бархата. В бурьяне блестели бутоны белых роз, а легкая плетистая арка из нежно-розовых цветков обрамляла вход деревянной беседки. Флоксы уже отцвели и их пышные соцветия грустно облетали в последние августовские дни.

Девушка коснулась рукой цветка, провела по листочкам и замерла, вновь окунувшись в воспоминания. В кармане джинс топорщилась свернутая вчетверо бумажка – причина, по которой ей пришлось вернуться в город из северной столицы. У калитки появилась фигура, и через несколько секунд, тишину и спокойствие этого места разбил чужой голос.

– Викушка?

Девушка обернулась и увидела соседку, этакую колоритную деревенскую бабу, словно сошедшей со страниц повестей Гоголя. Крупная, пышная женщина в длинной, доходящей практически до пят юбке и в легкой футболке в выцветший цветочек. Лишь черный кружевной платок свернутый несколько раз по диагонали и повязанный ободом на голове говорил, что в ее семье совсем недавно были похороны или же она носит траур по своей знакомой – матери Виктории. Женщина стояла, опершись на хлипкую калитку, покрытой редкой ржавчиной и с любопытством изучала приезжую.

– Здравствуйте, теть Люб, – девушка помнила эту соседку, частенько приходившую в гости к матери и их долгие разговоры за чашкой крепкого чая.

– Ишь, какая стала – красавица. Только вот, зачем свое тело так расписала? Не человек, а матрешка – вся в цветах, – в голосе соседки слышалось неодобрение, но уже не такой упрек как раньше, когда Виктория сделала первую татуировку.

Девушка открыла дверь и вошла в дом.