Зверя страсти. Мега

И грудь молодая как будто стала больше. И с некоторого времени Анна обожает красоваться в золотистом мини бикини. Но всё же не часто. Анну украшает её незатейливая скромность. И, как правило, богато открывает свои ровные сочные «лимончики». Лишь однажды повезло одному заядлому рыбаку и заодно редкому в возрасте жилтресту-папарацци Пагодину. Он плыл на лодке, когда увидел Анну на мостках у озера. Она стояла, в чём мать родила, и принимала солнечную ванну, находясь в гостях у деревенского мачо. Пагодин сделал незаметно несколько снимков.

И затем те развешал на стене в своей спальне, где иногда любил помастурбировать. Там уже имелось немало снимков, на которых местные девушки и женщины порой щеголяли без нижнего белья. И там же он весело проводил время с резиновой женщиной. Но год назад он неумело с лодки бросил спининг. И упал в воду вниз головой. И не смог выплыть, ещё ударившись головой об весло. Его распухшее тело нашли через пару дней в трясине.

Веял лёгкий ветерок. Морось не унималась. Лес немногословно приятно шумел.

Анна смотрела прямо. Она шла один в один след в след за непоколебимым с виду деревенским мачо. Её лицо приятное несколько гламурное пряталось за тенью широкого капюшона модного плаща. Тот Анна часто надевает, гуляя в московских парках. Она любит модничать в любую погоду. Анна сейчас иногда не скрывала своего недовольства. И то проявлялось на её милом лице. Она то надует свои румяные щёки добела, то выкажет взгляд анаконды своими тёмными глазами, то выдохнет пылко и бурно, как горячий самовар. Её глаза странно темнели и немного блестели. Нос тонкий чуть вздёрнутый изящный смотрел прямо. Губы полные алые. Анна держала в руках округлую плетёную корзинку. И там лежало лишь несколько грибов. И некоторые из них явно были несъедобны. Анна уже пару раз крепко свалилась с ног, не заметив в темноте слизкой коряги и большие мокрые ветки. И потеряла часть своих находок. Но уже нисколько о них не жалела. Она, слегка ободрав свои коленки и локотки, находившись, надышавшись, насытившись лесными ягодами, слегка обмазавшись грязью, думала совсем о другом. «Вот же придурок деревенский. Зачем я вообще напросилась в этот чёртов лес за грибами. Наверное, мне стало тесно в его барсучьей норе. Хоть моментами у него и мило, и даже уютно, но почему-то захотелось убежать… Я приехала к нему сама не знаю зачем… И у нас вновь было много любви. Может, поэтому я у него. Он взял меня грубо в первый раз прямо у дверей. Как буйный бык напал на меня.