Лучшая картина Розы Горовиц

Лучшая картина Розы Горовиц

Мария Александровна Ерфилова

Старушка-художница Роза Горовиц чувствует приближение смерти и хочет успеть написать свою последнюю, самую лучшую картину. Ее старый дом сопротивляется ей, а любимый кот чует в воздухе нечто потустороннее… Сможет ли наша хрупкая старушка собраться с силами и поставить точку? Рассказ в жанре магического реализма – о красивом и страшном, о глубине искусства, о силе человеческого духа и о женщине по имени Смерть

Мария Ерфилова

Лучшая картина Розы Горовиц

Этой ночью Розе Горовиц приснилась смерть.

Смерть стояла в глубине комнаты, рядом с умывальником, и голос ее был глубокий и ясный. Но какая она была? И что именно сказала? На утро Роза того не помнила.

Смерть еще ни разу не являлась ей так близко, хотя за восемьдесят лет было много поводов. И вот теперь пришла, расплылась алым пятном в мутном видении. Незваная, тревожащая.

– Это только сон, – сказала старушка Роза вслух и села на кровати.

Не села – оттолкнулась, словно колосс, с невероятным усилием, с выдохом.

Кровать, такая вязкая, крепко держала ее. Но Роза Горовиц – сухая твердая кость, древесный ствол и воля – она подняла себя. Она встала. Ноги дрогнули, голова опустела, как воздушный шар, чуть было не оторвалась, чуть было не улетела в потолок.

Роза Горовиц надела старые джинсы покойного мужа. Подрезанные, с вшитой резинкой, они просторно болтались на ней. Роза носила эти штаны не из сентиментальных чувств, а потому что в них было удобно работать.

В их широких карманах она хранила карандаши, ластики и маркие мелки пастели.

Роза Горовиц никогда раньше не думала о смерти всерьез. Она хоронила многих, но всегда будто приходила на поле битвы после сражения. И только этим утром Роза почуяла, что пришла пора взяться за последнюю, лучшую картину.

В ее памяти поплыли старые холсты, руки учеников, все труды и годы, и уверенность, что написано немало, и сомнения, что рисунки хорошие. Создала ли она хоть что-то стоящее за восемьдесят лет?

Роза медленно шла к мольберту.

Половицы старого дома скрипели и подсказывали ей, куда ступать. Роза шла в тумане, но скоро голова перестала быть воздушным шаром.

Так тяжело, так трудно. Бедная моя старушка, бедная Роза Горовиц.

Но Роза не принимала жалости. Она давно жила одна, привыкла слушать стрелки часов и говорить с вещами.

– Сегодня возьмем акварель. Подите ж сюда, тюбики, откручу вам головы.