(Когда) я буду с тобой

За окном выла песчаная буря, чайник на огне начинал посвистывать… И как Рейки умудряется спать в такой обстановке? Грег недовольно вздохнул и с силой ударил ногой по железному каркасу кровати, отчего панцирная сетка под матрасом жалобно заскрипела. Мальчишка на кровати заворочался и накрыл одеялом голову.

– Вставай, – устало проворчал Грегори, откинувшись на спинку кресла. Взгляд упал на вяло ползущую по потолку муху – та выписывала зигзаги, перебирала лапками, ненадолго отрывалась от поверхности…

– Ещё пять минуточек, ма-а-астер, – жалобно протянул Рейки, выглядывая из своего убежища.

 – Всё равно кроме помех ничего нет.

– Тогда выключи, – Грегори нащупал в нагрудном кармане портсигар, вытащил сигарету и щёлкнул зажигалкой. – И сделай чай, что ли… Буря скоро пройдёт, не успеем между вызовами ничем закинуться.

Мальчик без возмущений откинул одеяло в сторону и принялся накрывать на стол. Глядя на то, как зябко ёжился Рейки, Грегори невольно задумался о глобальном потеплении, выдыхая клубы дыма в сторону ленивой мухи.

Какое, к гроску[2 - Гроск – разновидность песчаного червя, достигающего в длину до 40 метров. Хищники, занесены в книгу «Редкая флора и фауна Аласто».], потепление?! Ещё лет десять назад в пустынях царила нестерпимая жара, даже способ казни изощрённый придумали – клали человека на плоский камень, а вечером забирали поджарившуюся тушку. Это если повезёт и дикие звери не обглодают всё до косточек. Но сейчас Грег нисколько не удивился бы, выпади за окном снег. Ха, глобальное потепление!..

И ладно, если бы только с одной погодой проблемы были, так нет! В соседней деревне вспыхнула эпидемия. Из Столицы, разумеется, отправили подмогу, да только кто ж позволит отсидеться кому-то из местного штаба? Особенно, если ты врач.

– Ба… баз-за… при… вызыв… приё… капит… прось… Ба-аз-за!.. Приём!.. Ба… ём…

– Да выключи ты эту тарахтелку! – не выдержал Грегори, снова пнув кровать ногой.

– А вдруг что-то важное? – вздохнув, Рейки всё-таки сложил антенну и нажал кнопку выключения.

Мальчик давно привык к тому, как мастер проявлял негодование, если приходилось долго сидеть без дела. Сколько бы Грегори ни жаловался на недостаток свободных рук и светлых голов в местном штабе, сколько бы ни ворчал, ему сложно давались моменты затишья.