(Когда) я буду с тобой

Много ли ты навоевал этой шпажкой, мальчишка? И с чего вообще решил сунуться против светлых господ? Покрасоваться захотел?

Неужто именно поэтому?.. Нет, быть не может. Грег встряхнул головой, собираясь с мыслями. Улыбка мальчишки с фотографии вдруг превратилась в потаённый оскал.

– …как можно скорее! – голос на той стороне продолжал о чём-то вещать.

– Будет исполнено, – сухо ответил Грегори.

Передатчик пискнул и замолчал.

За окном всё также завывала буря. По выцветшему шерстяному ковру медленно, но неотвратимо расползалось светло-жёлтое пятно от чая; одна из кружек закатилась под кровать.

А Грегори стоял, сжимая микрофон в руке, и глядел в надменные глаза электронного изображения.

Яркие янтарно-жёлтые глаза.

***

Рэд закусил губу, вжался спиной в стену и задержал дыхание. Навыка хватало, но умышленно причинить боль себе или кому-то другому он не мог – какой-то барьер всё ещё стоял в его голове, сколько ни пытались разрушить его на тренировках наставники. Стукнувшись затылком о каменную кладку и зажмурившись, он задышал чаще.

Если не сделать что-то прямо сейчас, то смерть быстро настигнет его.

Маленькие горячие пальцы перехватили иглу с нитью из его рук и, немного поколебавшись, осторожно принялись зашивать рану на плече Рэда.

– Спасибо, Мирика, – сквозь стиснутые зубы выдавил он.

– Держи, – девичий голосок вынудил открыть глаза.

Мирика протягивала скрученную тряпку. Рэд благодарно улыбнулся и качнул головой – боль была не такой уж и сильной. Скорее, эта рана задела его самолюбие и гордость.

И что-то мешало воткнуть иглу в себя с достаточной силой.

Но Мирика храбрая, несмотря на возраст. И иглу держит умело, будто бы не впервой!.. Рука девочки всё-таки дрогнула, и Рэд тихо зашипел, чуть было не дёрнувшись в сторону. Вовремя он сообразил, что от резких движений станет хуже. Сдержавшись, Рэд подбадривающе взъерошил чёрные волосы Мирики и кивнул – продолжай.

Что с ней делали в лаборатории? Учили оказывать первую помощь? Или не только это? Не могли же они?.

. Ох, не до этого сейчас, совсем не до этого. Выбраться бы.

– Нам надо идти? – спросила девочка, когда с перевязкой было покончено.

Юноша продел раненую конечность в рукав окровавленного мундира, невесело усмехнулся и, чтобы заставить тяжёлые мысли покинуть голову, принялся разбираться с портупеей и шпагой. Прикосновения к истёртому кожаному ремню успокаивали – пальцы касались чего-то шершавого, испещрённого царапинами, и становилось легче.