Битва за настоящую разумность

Мама не смогла понять отца, когда, во время бурного начала 90-х, он не изменил своему призванию, оставшись работать все в том же институте на скромной зарплате, и они, поругавшись, расстались. Новый мамин жених был богатым, из «новых русских». Так сложилось, что я в новую мамину семью «не вписался», и жил с отцом в нашей прежней квартире. Отец, Александр Федорович, не любил кухонные хлопоты, готовил быстро и не особенно разнообразно, но еда всегда была свежей, вкусной и восхитительно ароматной.

У отца было много книг и компьютер с интернетом. Мне разрешено было брать и читать любые книги, многие компьютерные игры тоже были разрешены. Каждую новую игру отец сначала очень внимательно просматривал сам, и если она ему чем-то не нравилась – запрещал. Что там с игрой было не так, я тогда не понимал, а отец не спешил с разъяснениями, но запретов было совсем немного. Отцу я доверял, мне с избытком хватало самых разнообразных разрешенных игр, и я легко преодолевал соблазн поиграть в запрещённое.

Большинство отцовских книг было посвящено математике, физике и технике, бережно хранились старые школьные учебники, было много научно-популярных книг, всё это было еще советских времён, а вот художественной литературы было не так много.

Между отцовскими учебниками и моими была заметная разница – отцовские понять вначале было гораздо труднее, но зато потом читать куда интереснее, чем те, по которым учился я, создавалось неприятное впечатление, что мы стали глупее.

Когда я как-то раз спросил об этом отца, он нахмурился и невнятно сказал что-то типа «развалили, предатели». Что именно развалили и кто такие эти предатели, отец мне не разъяснил, все так же хмуро буркнув – «подрастешь – может, сам поймешь».

После обеда мы с отцом разговорились, и я опять спросил, что его держит в «родном» институте? На этот раз ответ был чуть подробнее, но ясности мне нисколько не прибавил. Отец сказал: – Категорически не хочу постепенно становиться дебилом, даже если за это больше платят.

Потом я сел за компьютер – поиграть – и на несколько часов реальный мир для меня перестал существовать. Мне сейчас не вспомнить, во что именно я тогда играл, это оказалось совсем неважной деталью и забылось на фоне того, что случилось вечером.

Когда на улице стало уже немного темнеть, я с трудом оторвался от компьютера, с покрасневшими и слегка ноющими, уставшими глазами.