Твой шёпот в тумане

Твой шёпот в тумане

Мария Лунёва

«…Его зрение угасало, и теперь он искал свой дом скорее по запаху. Вишня. Мелкие розовые цветки на высоком раскидистом дереве делали его родное жилище узнаваемым даже ночью. Он вдыхал воздух, пропуская его через нос, и всё пытался уловить сладкие нотки, которые бы подсказали ему, что его цель достигнута.

А желал он немногого. Замутнённый разум шептал только одно:

«Вернуться к своим девочкам!»

Даже умерев, он не мог простить себе того, что оставил дочерей совсем одних и, повинуясь своей последней мысли, своей боли и страху, мёртвый отец пытался вернуться домой.

Туда, где за бедным накрытым цветной скатертью столом сидят его красавицы и ждут, поглядывая в окошко…»

Мария Лунева

Твой шёпот в тумане

Пролог

Тяжёлый туман стелился под ногами. Ночной мрак слабо освещал молодой месяц, но того света, что проникал на землю через редкие облака, хватало чтобы бредущий по разбитой деревенской дороге человек мог хоть немного ориентироваться в пространстве.

Шатаясь, он кутался в окровавленную старую куртку, подбитую кроличьим мехом, и всё ещё зажимал рану, хотя кровь в ней уже свернулась. Белеющие пальцы стягивали ворот, пытаясь сохранить ускользающее тепло. Мужчина ещё не осознал, что это остывает его тело. Ноги несли его вперёд, и как безумец, придерживаясь за заборы чужих домов, он стремился туда, где его ждут и любят.

Его зрение угасало, и теперь он искал свой дом скорее по запаху. Вишня. Мелкие розовые цветки на высоком раскидистом дереве делали его родное жилище узнаваемым даже ночью.

Он вдыхал воздух, пропуская его через нос, и всё пытался уловить сладкие нотки, которые бы подсказали ему, что его цель достигнута.

А желал он немногого. Замутнённый разум шептал только одно:

«Вернуться к своим девочкам!»

Даже умерев, он не мог простить себе того, что оставил дочерей совсем одних и, повинуясь своей последней мысли, своей боли и страху, мёртвый отец пытался вернуться домой. Туда, где за бедным накрытым цветной скатертью столом сидят его красавицы и ждут, поглядывая в окошко.

Томмали наверняка разогревает уже в какой раз суп на затопленной печи. Лестра по своему обычаю плетёт пояски из кожаных лент, а малышка Эмбер… его Эмбер опять болеет. Мужчина разжал правую руку, в которой всё ещё был холщовый мешочек. Да. Вернуться домой и принести траву, помогающую справиться с лихорадкой. Дойти и отдать это Томмали. Она запарит её, напоит Эмбер и болезнь отступит.