Двойники

***

В больнице меня держат еще неделю, пока, наконец, не настает день свободы, меня выписывают. Голова у меня трещит, словно по ней бьют молотом, таблетки только слегка улучшают состояние. Ребра ноют, боль мешает дышать. Однако, как только я выхожу из больницы, мне сразу становится лучше. Стены палаты смыкались вокруг меня, я будто задыхался, а теперь, по крайней мере, я буду выть от боли дома.

Моя жена Регина забирает меня на машине. За неделю в больнице я вспомнил ее, нашу небольшую квартирку в центре, мою не слишком насыщенную жизнь.

Сажусь на пассажирское сидение и бросаю взгляд на Регину. Она улыбается мне в ответ, но что-то в ее улыбке меня смущает. Какое-то внезапное, как рябь на воде, сомнение мелькает в моем сознании. Я списываю его на побочный эффект от десятка обезболивающих, которые я принимаю.

Мы заходим в нашу квартиру, тут все как раньше. Повсюду книги: они стоят на полках, лежат на столе у окна. Мы с Региной оба заядлые книгочеи, которые предпочитают старый добрый запах настоящей книги бездушной электронной.

Поэтому, естественно, вся наша квартира завалена ими. Я радуюсь книгам, как старым друзьям.

– Я приготовила пирог с утра. – пугает меня голос Регины.

Я погрузился в мысли, и она застала меня врасплох.

– Сейчас разогрею. – продолжает она.

Мы садимся за маленький потрепанный столик на кухне, я незаметно глажу пальцем скол на ножке. Это непроизвольное движение вошло у меня в привычку и сейчас дарит мне ощущение спокойствия.

Я с наслаждением втягиваю запах пирога с мясом и сыром, моего любимого, прежде чем осторожно отломить кусок.

Но, начиная жевать, я сразу понимаю: что-то не так. Поддев вилкой корочку, я вижу, что Регина добавила в пирог кинзу, на которую у меня аллергия.

– Что случилось? – удивленно спрашивает жена.

Я чувствую, как начинает опухать мое горло.

– Регина, ты положила кинзу? – закашлялся я. – У меня же аллергия!

На секунду на ее лице мелькает недоумение, а затем осознание, которое кажется мне слегка наигранным.

– Прости, Эрик! Я сто лет не готовила этот пирог и забыла.

Резко встав, я рыщу в аптечке в поисках антигистаминного. Как только таблетка проскальзывает по моему горлу, мне сразу становится легче дышать. Как Регина могла положить мой единственный аллерген в пирог, который она готовит пару раз в месяц?

Ночью меня мучает бессонница. Может, это последствие принятия лекарств, а, может, виновата раздражающая мысль, которая не покидает меня, точит мой разум.