Дар

Дар

Мария Роше

История о том, какую цену порой приходится платить, чтобы защитить самого близкого и любимого человека.

Мария Роше

Дар

– Санька, вставай!

Мама раздвинула шторы, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Сашка зажмурилась, потом приоткрыла один глаз: мамин силуэт на фоне окна был окутан золотистым сиянием. Как сильно он изменился за последние две недели. Четыре месяца ничего не было, и вдруг – оп! – живот.

– Воскресенье же, – проворчала девочка. – Как говорит папа, могу я поспать до обеда в свой единственный выходной?

Мама рассмеялась.

Подошла и села на край постели:

– Можешь. Но не сегодня… Звонила Оля из Питера – моя подруга, мы когда-то учились вместе. Так вот, они с Мариной, еще одной нашей подругой, решили поехать на юг. Вдвоем, как в старые добрые времена. Билеты взяли подешевле, с пересадкой… короче, я не вникала, но между поездами у них разрыв почти двадцать часов. И они напросились к нам в гости с ночевкой. Я не смогла отказать.

– И не надо, – Сашка откинула одеяло, спустила босые ноги на пол.

 – Пока папа в рейсе, пусть приезжают. Гости – это хорошо. И тебе веселее будет.

– Да уж, – хмыкнула мама. – Веселее… Маринка-то ладно, нормальная. А Олька – та еще курица: кудахчет без остановки, пока все новости не расскажет, не успокоится. А я… – она с грустной улыбкой оглядела себя, – я сейчас устаю от этого, Сань. Тяжело, все-таки не молоденькая.

– Брось, мам, – девочка потянулась и чмокнула ее в щеку. – Мы с тобой сильные и со всем справимся.

А когда прибывает поезд?

На вокзал они приехали с опозданием: вечером автобусы ходили редко. Мама, конечно, расстроилась. Ольга успела трижды ей позвонить и сообщить, что они ждут на улице возле стоянки такси. Сашка немного злилась – маме нельзя волноваться! – но оправдывала незнакомую женщину тем, что она еще ничего не знает и беспокоится, не оставили ли их с подругой в чужом городе без крыши над головой. Глупая она, мама же обещала! Как можно не верить, если кто-то пообещал?

Тетя Оля топталась одна возле двух больших чемоданов.

Невысокая, кудрявая, с простым, но добрым лицом. Увидев маму, ахнула и бросилась обниматься:

– Ленка! Ле-е-енка… сколько зим, сколько лет! И не изменилась почти! – Взгляд ее остановился на мамином животе: – Ну ты даешь… Поздравляю, однако! А это Санька твоя? Большая уже, невеста.

– Мне двенадцать, – сказала Саша. – До брачного возраста еще далеко.

– И умная, сразу видно. В тебя пошла, Лен.