Дочь Деметры

 – голос штурмана был чуть более хриплым, чем обычно; забавно, он, кажется, ещё смог бы остановиться сейчас, одеться и вежливо проводить до каюты Деметры, и, может, Кора и подумала, что не стоит заходить так далеко, подождать «настоящей любви» или ещё чего, но не теперь, когда она знала все о себе и о том, что жить ей осталось до первого дня зимы.

Штурман был осторожен, и ей почти не было больно – только вначале. Потом она растворялась в непривычных ощущениях и не думала ни о чем. Было так восхитительно удовлетворить жажду прикосновений, и прижиматься потом к штурману, положив голову ему на плечо, и ощущать, как он укрывает её мягким пледом.

– Спасибо, теперь мне лучше, – прошептала Кора, проваливаясь в неглубокое забытьё.

Утром она попрощалась со штурманом, пожалуй, более скомкано и холодно, чем планировала. Тот собирался на смену и едва кивнул в знак приветствия, но когда она натянула комбинезон и уже планировала откланяться, предложил задержаться на полчаса и выпить с ним кофе.

– Кофе? – Кора знала, что это, но пробовать как-то не доводилось.

По-хорошему, ей следовало уйти как можно раньше, но слишком заманчиво было и попробовать этот напиток, и посидеть подольше со штурманом, с тем, для кого она была живой и настоящей. – Никогда не пробовала.

Аид Кронович тихо хмыкнул и повел Кору к портативному синтезатору пищи:

– Никогда не понимал истерик этих любителей натуральной еды, – он загрузил в синтезатор стандартную питательную смесь и открыл меню. – Лично я не в состоянии отличить ни на вид, и на вкус.

Состав тоже, по сути, одинаковый.

Синтезатор заработал, и в воздухе разлился божественный аромат. Кора улучила минутку, чтобы разглядеть комнату, в которой они были. Кажется, это была столовая, совмещенная с кухней и кабинетом – справа длинный овальный стол со скатертью и несколько стульев, слева книжный шкаф, как в спальне, настольный компьютер и кресло, а по центру было самое невероятное, что только могла представить себе дочь Деметры.

Окно.

Гигантское окно во всю стену – стекло и сталь по краям, а за ним какие-то тускло мерцающие части их корабля и бескрайняя, бесконечная, невозможная звездная ночь.

– Как красиво, – прошептала Кора, – А вам… вам не страшно? – она развела руками, пытаясь объяснить, почему у Деметры в оранжереях никаких окон нет и в помине, и почему большинство живущих на этом корабле предпочитает иллюзию надежности красоте космоса.

Штурман подошёл к ней с чашкой в руках:

– Здесь не опаснее, чем везде.