Война на двоих

Сейчас он наверняка вытащит свой пистолет и…

– Это дочь моей покойной сестры. Она умерла несколько лет назад, и мы с мужем взяли ее дочурку на воспитание, но не внесли это в документы. Она нам как родная, – вдруг отчеканила женщина. Военный внимательно осмотрел Мари, еще раз глянул в список, и наконец вынес свой судьбоносный вердикт:

– Принято. А теперь – живо в машину!

Иссур и Мари запрыгнули первыми, за ними залезли «родители». Дедушке было сложно с такой же ловкостью забраться наверх, он был растерян и двигался очень медленно.

Военный разозлился и грубо толкнул его в спину, заставив пожилого человека охнуть, упасть на пол кузова и скрючиться от боли. Дедушке помогли подняться и усадили, но детей будто ошпарило кипятком. Они не ожидали такой жестокости. Военный сел обратно в кабину, и машина тронулась. Оправившись от шока спустя несколько минут, Иссур наконец почувствовал, как сильно подруга сжимает его уже посиневшую руку.

Ехали долго. Мари отдыхала на плече у друга и будто дремала, но постоянно вздрагивала и сквозь сон интересовалась:

– Мы еще не приехали? Сколько нам ехать?

Иссур укладывал голову девушки обратно на плечо и шептал:

– Спи, спи, еще не приехали.

Я тебя разбужу, когда будет нужно.

Попутчики тоже дремали. Мама разминала дедушке спину, отец похрапывал, сжимая в руках неизменную газету. Мальчик, как постовой, следил за обстановкой «за бортом» кузова. А «за бортом» были бесконечные ярко-желтые цветущие рапсовые поля, только изредка проскальзывало какое-нибудь деревцо.

Машина неслась и оставляла за собой километры дорог. Неслась в новую жизнь для людей, сидящих в ее кузове.

Через пару часов пассажиров выгрузили на железнодорожной станции и оставили ждать поезда. Мари чуть не прыгала от радости:

– Сейчас сядем в поезд и поедем в просторном купе с мягкими креслами и столиком! Я о таких только от одноклассниц слышала! Мы положим чемоданы на верхние полки и свободно вытянем ноги! Я включу лампочку и буду что-нибудь писать, а еще нам наверняка принесут бесплатный чай! Я бы не отказалась сейчас от чая…

Однако Иссур не разделял счастья подруги и слушал ее вполуха.

Какая-то подозрительная обстановка. Почему за ними приехали именно военные? Почему один из них так грубо толкнул дедушку в спину? Почему никто здесь, на станции, кроме Мари, не улыбается? Хотя, может переезд всегда так и происходит, и все не так уж страшно? Может, люди просто слишком устали для того, чтобы улыбаться?

Наконец подали состав.