Долг

Но все же, все же тревожное предчувствие не давало ему покоя.

Саид в очередной раз попытался заснуть, но только он закрыл глаза, как телефонный звонок, резко и тревожно прозвучавший в ночной тишине, поднял его. Саид взял трубку.

– Алло, это квартира Закира? – спросил глухой мужской голос.

– Да, – ответил Саид, – но он сейчас в Москве.

– Знаю, – сухо ответил голос. – Особые приметы у него есть?

– Что-что?

– Родинка на правом плече размером в монету есть?

– Да, есть, а что? – все еще ничего не понимая, спросил Саид.

– Так-так, а шрам на левой ноге ниже колена есть?

– Да, это он гвоздем пропорол, когда с лестницы спускался. Да в чем дело, почему вы спрашиваете? – забеспокоился Саид.

– Так, а вы ему кем приходитесь?

– Я его отец, но что…

– Вот что, отец, – холодно оборвал голос. – Приезжайте в Москву и забирайте своего сына из морга.

Голос в трубке назвал адрес.

– Как из морга? Вы что, шутите? – спросил Саид, оглушенный известием.

– Какие шутки, вам из милиции звонят, я – участковый. К нам обратилась старая женщина, у которой жил ваш сын, и дала этот номер телефона. При выходе из магазина он был избит группой неизвестных и скончался в больнице, не приходя в сознание. Все. Приезжайте и забирайте, мы не можем долго держать его в морге.

В трубке послышался щелчок, и раздались короткие гудки.

* * *

Саид был странным человеком, даже Мунавар ничего не знала о прошлом мужа и никогда не видела его родственников, но со временем вопросы о том, кто он и откуда, перестали мучить ее – Саид был хорошим мужем и замечательным отцом.

Главной в их семье была даже не любовь, нет, в их доме царили понимание, доброта и уважение друг к другу, а с годами именно они становятся все важней и важней, хотя люди, привыкшие жить и мыслить стереотипами, совсем не придают им значения.

Но Саид не жил как все; были в нем качества, о которых другие люди даже и не подозревали, и лишь Мунавар знала – муж ее человек особый.

Он мог одним словом или взглядом ввергнуть любого неприятного человека в смертельно опасную болезнь, и без всяких усилий поднять со смертного одра хорошего человека наперекор обреченным прогнозам врачей, но делал он это так незаметно, что никто и не догадывался. И знала это одна Мунавар, видела и молчала, осознавая, что не стоит посвящать посторонних в то, что неподвластно обычному человеческому пониманию.