Девятый

Девятый

Алексей Виктор Зайцев

Сладкая жизнь не может длиться вечно, но на это Евгению Корсунову плевать, у него на нее свои планы. Жить в роскоши и чувствовать безнаказанность стало для него обыденностью, но всё когда-то заканчивается… В страшной аварии по его вине погибает его брат. Отец, не желая больше видеть своего зарвавшегося сына, отправляет того служить на благо Родины. С этого момента жизнь Евгения круто меняется и постоянно норовит его сломать. Одним из таких поворотных случаев и стала экспедиция по изучению неизвестного артефакта, закончившаяся исчезновением всех её членов. Оказавшись на другой стороне галактики, Евгению ничего не остается, как сражаться за свою жизнь из последних сил. И только от него зависит, кто в этой борьбе возьмет верх…

Алексей Зайцев

Девятый

Пролог

Скорость… Скорость, с какой мелькали гравитационные фонари на хорошо освещенной дороге, совершенно не пугала, наоборот адреналин заставлял держать практически максимальную возможную скорость. Я мчался на спортивном флаере не в одиночестве, рядом cо мной сидела девушка, с которой буквально час назад познакомился в элитном ночном клубе, а на задних сиденьях сидели брат с подругой этой самой девушки и целовались. Мы были пьяны, но это ведь мелочь, мы же молоды и богаты и весь мир у наших ног.

До загородной резиденции оставалось совсем немного, когда я, залюбовался на любопытные формы своей спутницы. Когда я оторвал взгляд от форм то флаер уже был на встречной полосе и до неспешно летящего в город грузовоза оставалось самая малость. Из последних сил я попытался вывернуть руль и направить флаер в свою полосу, но я был сильно пьян, и моя скорость реакции запаздывала.

Произошел удар, и осознание произошедшего мгновенно испарило весь алкоголь в крови и следом страх заполнил все тело. Я видел только быстро меняющиеся картинки в боковом стекле флаера. И только после этого пришла темнота. Не было боли, не было ничего только мрак вокруг и больше ничего. Не знаю, сколько это все длилось, но кромешный мрак сначала уступил место одинокому лучику света, а затем исчез, как будто его и не было.

Пробуждение было ужасным. Болело все, хотелось кричать, но горло пересохло и ничего кроме глухих невнятных звуков из него не выходило. Глаза с большим трудом привыкали к яркому свету, я видел снующих туда-сюда людей в белых халатах, но от всего этого меня отвлекла тень загородившая свет.