Игра. Реванш

С прямой спиной, несгибаемый, с заведёнными за спину руками, он даже не взглянул на неё, и тем более не мог заметить, как сухие блестящие глаза девушки подёрнулись пеленой непрошеных слёз.

Лику колотил озноб. Взятка судье не возымела нужного действия: вместо оплаченного «Владимирского Централа» Алексея повезут в Соль-Илецк. Про зону «Чёрный Дельфин» разве что легенды не слагали. За всю историю существования знаменитой тюрьмы, отличавшейся от других суровыми условиями содержания заключённых, оттуда до сих пор ни одному из них не удалось совершить побег.

Вторым ударом был состоявшийся накануне суд над другом и подельником Смолина, Виталием Кругловым. На первый взгляд ничего страшного: приговор – зеркальный тому, который вынесли его другу и патрону – пожизненное заключение с конфискаций имущества, за исключением того, что Круглого перевезут не в Соль-Илецк, как Смолина, а в Соликамск, в неменее знаменитый «Белый Лебедь».

Лика, спустив босые ноги с кровати, сдерживая глухой стон, встала на одну ногу, пытаясь избавиться от судорог.

Когда боль стихла, она в ярости зашвырнула тапки под кровать и прошла на кухню, где, не зажигая свет, выдула целый графин клюквенного морса.

– Лёшенька… я с тобой, с тобой… – тихо сказала она, подходя к окну и отодвигая занавеску. Лунный свет, тихий и печальный, высветил осунувшееся лицо Рязанцевой. Дрожащей рукой она набрала номер отца, но бездушный робот известил её о том, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Она горько вздохнула, роняя робкую слезинку на атласную ткань рубашки. Завтра Смолина «пустят по этапу» в Соль-Илецк, Круглова следом за ним повезут в Соликамск, и пути-дороги двух преступников разойдутся, для того, чтобы никогда уже не пересекаться. Рязанцева не понимала, каким образом им с отцом удастся организовать побег сначала Алексею из «Чёрного дельфина», а затем Круглову из «Белого Лебедя», как и то, почему она без памяти влюбилова и в который раз Анжелика наступала на одни и те же грабли,

– Мамочка, почему так, почему! – она уселась на подоконник, натянула ночную рубашку на голые колени, проклиная и вместе с тем восхваляя тот день, когда впервые увидела чёрные как смоль магнетические глаза Алексея…

* * *

Бомжевал Артамонов Евгений Антонович на своей памяти последние десять лет.