Два рассказа

Два рассказа

Марк Борисович Файнберштейн

Зомбиапокалипсис, о котором так мечтал главный герой, закончился, так и не начавшись. Так бывает, когда собственная жизнь кажется просмотренным фильмом. В издание вошло два рассказа: «Последний автобус живых» и «Орден Жабы».

Два рассказа

Марк Борисович Файнберштейн

Фотограф Arcaion

© Марк Борисович Файнберштейн, 2018

© Arcaion, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4493-0187-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Последний автобус живых

На пересечении улицы Дизенгоф и бульвара Бен Гуриона я стоял и ждал автобус.

Друзья не развеселили меня, наступило лето, и я загрустил от недосягаемости обнажившихся женских ног. Недавно я расстался с девушкой и приговорил себя к одиночеству, ну вы понимаете. А что такое Дизенгоф в четверг вечером – под силу описать лишь гению. Был какой-то праздник, поэтому мне было особенно грустно. Я стоял, ждал 61-й автобус и разглядывал девушек. А они меня разглядывать не собирались, им было весело, они сидели за столиками в своих барах, прицепив на головы розовые ушки, играли с гелиевыми шариками, пили пиво, шептались. Мир разделился на две горизонтальные линии – то, что над столами и то, что под столами. Под столами всё было белым-бело и интересовало меня куда больше, чем всё остальное. На меня косилдась лишь пожилая пара на остановке. Ну, я их понимаю, мой внешний вид не укладывался в привычные тель-авивские рамки. Ну что вы на меня так смотрите? Не видели смесь хипстера и религиозного фанатика? Ну что ж, любуйтесь. Я сам не знаю кто я такой, если бы ехал с кем-то, то специально бы эпатировал публику, постоянно ругался бы по-русски и рассуждал о влиянии Достоевского на Ницше. Неистовый Фридрих, якобы, говорил, что у него был только один учитель психологии – Фёдор Михайлович. Но в общем всё ясно – перед вами, господа, рефлексирующий интеллигент из России. Конечно же, правого толка, но временно работающий на установке пожарных систем spreankear в потолках офисных зданий. Ну, вы понимаете, эмиграция и всё такое. Изысканная, почти ювелирная работа, скрупулёзно подобранная Творцом, дабы художник оставался в «дольнем мире и не улетал в туманы чистого эфира». В общем, мой образ шокирует даже видавших виды чек5истов у ворот правительственных учреждений, когда я проникал в святая святых – я не подходил ни под один из их дурацких архетипов, которым их там обучили в высшей школе сионистского ГПУ.