120 дней Содома, или Школа разврата

Все чаще и во все более широких масштабах насилие стало проявляться в отношениях между людьми и в международных отношениях. Не случаен потому интерес многих современных ученых к проблеме насилия, к проблеме агрессивности в человеке. Восходит ли агрессивность, разрушительное начало к докультурному, бессознательному прошлому или, наоборот, именно культура способствовала проявлению агрессивности, создав множество запретов и табу, пробуждающих в человеке желание «освободиться» от них? Среди современных исследователей есть сторонники как первой, так и второй точки зрения.

Но ясно и недвусмысленно попытался ответить на этот вопрос человек, живший в далеком XVIII веке и подписывающий свои произведения «Маркиз де Сад».

Одним из первых в европейской культуре он осознал, что всякое общество, демократическое или тоталитарное, навязывает людям те или иные эротические стандарты, пытается вмешаться в сферу жизни, считающуюся личной, интимной, – именно так определил значение де Сада известный историк культуры профессор П.

 Ф. Гуревич (см. его предисловие к сборнику повестей де Сада, выпущенных издательством «Республика» в 1993 году).

Персонажи де Сада и восстают против этих попыток. Ничем не ограничивают они себя в усладах секса. С какими только видами перверсий не встречается читатель книг де Сада: гомосексуализм женский и мужской, фетишизм, скотоложство. Словом, загляните в учебник сексопатологии – и вы найдете там все, что описано у бунтующего маркиза.

Что ж, по убеждению де Сада, в этой сфере человек должен быть свободен.

Да вот беда: в большинстве случаев все эти «пиршества плоти» осуществляются путем насилия; не с партнерами, а с жертвами. Непременным условием получения наслаждений для многих героев де Сада является причинение страданий своей жертве, причем не только физических, но и моральных. Главным предметом исследований де Сада становится насилие, и оправданием, причем зачастую хитроумным и логически убедительным, заняты его герои.

Известная французская писательница Симона де Бовуар считает, что Сад заслуживает внимания прежде всего не как писатель или философ, а потому, что «его отклонения от нормы приобретают ценность, когда он разрабатывает сложную систему их оправдания. Сад старается представить свою психофизиологическую природу как результат этического выбора» (цит. по «Эрос», М., 1991).