Ноа

Киберполиция стран, где властвуют хищники, ищет тех, кто передал прессе миллионы обличающих документов. И, как будто этого мало, хищники объявили охоту за головами: частному агентству кибербезопасности, которое сумеет раскрыть личности хакеров, похитивших 298 миллионов долларов за одну ночь, в награду обещана шестизначная сумма. Хищение само по себе ничего не изменило в ситуации несправедливого распределения благ, но его жертвами были руководители крупных фармацевтических компаний. Если те, кто дерзнул их ограбить, останутся безнаказанными, это скажется на текущем распределении сил, а этого хищники допустить не могут.

Кара, которая постигнет виновных, когда те будут пойманы, отвратит других от попыток сопротивления. Чтобы стать новыми повелителями мира, хищники должны быть единственными, кто внушает страх.

Вот только никакая киберполиция, никакой «серый» хакер не может помешать общению Екатерины и Матео. Ничто не в силах запретить любовь, жаждущую жить, даже если это чувство связало двух одиночек, которые любить не умеют.

* * *

Воскресенье, Тель-Авив

Дженис ворвалась в кабинет Эфрона. Редактор ежедневной газеты «Гаарец» хотел было напомнить ей, что элементарные правила вежливости требуют стучаться перед тем, как войти, но, увидев перекошенное лицо сотрудницы, передумал.

– Это люди Лучина, – бросила она, взгромоздившись на край стола.

Эфрон перевел глаза на свои бумаги.

– У тебя есть доказательства?

– Да все это знают, и ты тоже. Он держит прессу в узде, конфискует у журналистов оборудование, сажает их, а если не сажает, то приказывает избить.

А теперь еще и убивает посреди бела дня.

– Все так, но в случае с Дарьей у нас нет ничего конкретного. Мы обязаны не делать необоснованных предположений. Работа Дарьи многим мешала. Не только Лучину, но и поддерживающим его олигархам.

– Конечно, они его поддерживают, он ведь их кормит. Расследование закончится ничем, и это тебе тоже известно, – буркнула она, вытаскивая пачку сигарет.

– Не кури у меня в кабинете, пожалуйста! Напоминаю, что в офисе курить запрещено законом.

– Я за этот закон не голосовала, – отвечала Дженис, закуривая.

– Я потрясен не меньше тебя, все журналисты скорбят, но…

– Если скажешь, что это риски нашей профессии, напишу заявление об уходе.

– Кишка тонка!

Дженис подошла к окну, погруженная в раздумья.

– Представляешь, ее дочери всего пять!

– Открой окно! – раздраженно приказал Эфрон.

– Хочу поехать на похороны.