Zombie Fallout. Чума на твою семью

Обычно его замечают лишь краем глаза, как черную тень, пролетающую мимо. Если вампира засекли, то он совершенно точно сам пожелал этого, вполне возможно, чтобы вселить страх в своих жертв. Говорят, что адреналин, бегущий по венам в моменты испуга, словно амброзия, делает кровь гораздо слаще.

Были времена, когда Элиза волновалась на охоте, чувствуя вкус сдобренной страхом крови и запах ужаса, исходящий от намеченной жертвы. Страх, ужас, паника – она избавилась от всего этого. Отсутствие этих чувств доказывало ее превосходство, ее главенство в этом мире людей.

Элиза ненавидела все человечество, но в особенности – мужчин. Она питалась всеми, кто попадался под руку, но чувствовала мрачное удовлетворение, вонзая клыки в артерии мужчин чуть глубже, терзая жертву больше, чем это было необходимо. Стоит оговориться, что после укуса вампира на самом деле не остается следов (если только сам вампир этого не захочет). Если вампир не желает сделать заявление (обычно простое – «Не связывайтесь со мной!»), он не станет оставлять проколов на шее.

В большинстве случаев укус вампира посчитают комариным. У вампиров есть и другие преимущества – они способны быстро исцеляться и могут сжиматься в красную точку, не больше кончика карандаша. Это помогает им в охоте – так жертвы практически не замечают их. А поймать ничего не подозревающую жертву проще простого.

Второй пролог

Элиза сегодня

Было 6:30 утра, когда Эрик Гото, одетый лишь в куртку не по размеру, пижамные брюки и зимние ботинки, прошел по длинной подъездной дорожке и поднял с земли утреннюю газету.

– Сколько раз я твердил этому пацану, чтобы он кидал газету на крыльцо! – сказал мистер Гото вслух только для того, чтобы зубы не стучали от мороза.

Он стоял на дорожке и чувствовал, как внутри нарастает тревога. Забыв о мальчишке-газетчике, он поплотнее запахнул куртку. Было до странности холодно. Краем глаза он видел как будто какое-то мельтешение, от чего ему хотелось сорваться с места и броситься бежать куда глаза глядят.

Но голова кружилась так, что он едва держался на ногах. И вдруг все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Заметно потеплело, хотя на улице было почти минус десять. Сердце Эрика, едва не выпрыгивавшее из груди, забилось спокойнее. Дыхание стало ровнее. Колени почти перестали дрожать.

«Прямо как кролик у лисы перед носом», – подумал Эрик, даже не догадываясь, насколько близки к истине его ощущения.