Когда тени вернутся

Прошло почти 4 столетия после распятия Христа и жертв первых христиан, и за такой срок смирение гонимых сменилось утверждением признанных.

Двери языческого храма распахнулись, точно от яростного порыва северного ветра. На одном дыхании порог, отделяющий святыню от внешнего мира, переступила женщина, чья гордая и властная фигура остро выделилась на фоне нескольких согбенных старцев и молодых девочек, чьи изумленные детские глаза ясно говорили, как далеко им до всех убеждений. Только тайный страх вкупе с любопытством отразился на их невинных лицах.

Гостья не церемонилась: как раздраженная госпожа прошла она по мраморным плитам, точно попирая их ногами за неповиновение. Это была Серена, племянница самого императора, Феодосия Великого, жена самого Флавия Стилихона, главнокомандующего всеми войсками, фактического правителя Западной Римской Империи с 395 года. Следом за ней шли покорные слуги и веселые подруги.

– Что я вам говорила? – обратилась Серена к последним.

 – Оно все еще тут!

Раздался сдержанный женский смех и перешептывания напуганных слуг. Серена, точно раззадоривая всех, крикнула нескольким язычникам:

– Дорогу! Разве вам не сказали, что поклонение богам прошлого запрещено? Каждого несогласного будет ждать свой крест!

Те сгрудились у статуи богини Весты, стоявшей посреди храма, на небольшом возвышении. Лицо каменной богини, закрытое покрывалом, казалось, видело все даже через ткань; в одной руке она держала скипетр, в другой чашу, символ домашнего очага.

Рядом на алтаре пылал последний огонь в окружении немногочисленных даров. Тут были и фрукты, и вино, и цветы; мелкие монеты лежали на ступенях, а украшения и бусы приютились у ног статуи; самое большое и яркое ожерелье красовалось на шее богини.

Довольная Серена оглянулась на подруг и, невзирая на протесты старцев и испуг девочек, подошла к статуе, сняла ожерелье и надела себе на шею.

Храм погрузился в диссонанс звуков: с одной стороны слышался недовольный ропот и причитания, с другой – летели насмешки и презрительные вопли.

Серена все еще стояла, красуясь, посреди храма, когда с бокового коридора, шаркая ногами, вышла последняя весталка, престарелая дева, не ограничившаяся положенными тридцатью годами служения Весте, но отдавшая ей всю жизнь.

– Глупая женщина! – обрушилась она на Серену.