Хроники миров. Изгнанники

Отключившись от сознания одноклассника, но не забыв возникший образ текста, она начала:

– Исчезнет все, что каждый знает,

И все живое превратится в прах;

Придет момент – и все, что есть, растает;

Канув в давно утерянных веках.

И только в отголосках тех прошедших дней

Отличье истины от лжи найти возможно –

Но их услышать с каждым разом все трудней,

Однажды это станет вовсе безнадежно.

Остановить движенье мира не дано,

Толкает время каждый элемент.

Не знает оно, кроме власти, ничего,

Таков его единый компонент.

Ника открыла рот от удивления. «А вот будешь знать», – мстительно проговорила Ракель про себя.

– Отлично, – смутилась учительница, очередной раз обломившись от неудачи. – Кто и когда его написал?

Это девочка помнила еще с прошлых уроков:

– Автор неизвестен. Примерное время написания – начало XXII века.

– С каким событием связано?

– Связано с тяжелыми временами, после Великого Извержения, и с осознанием человечества того факта, что обстоятельства могут быть жестокими.

Все бесследно исчезает и никогда не возвращается, а люди бессильны перед этим фактом.

– Что ж, садись, пять, – довольно проговорила учительница.

– Ты же этот стих даже не видела! – ошарашенно сказала Ника. – Как смогла так хорошо рассказать?

– Ну вот так. Сама не знаю, случайно получилось.

– А следующая к доске Ника. За не соответствующую действительности жалобу, или, точнее, за клевету.

Остаток урока прошел быстро для Ракель, потому что она задремала.

Проснулась лишь со звонком.

– Следующий урок? – поинтересовалась она.

– История.

– Задавали?

– Нет.

Переходить в другой кабинет не требовалось, в четвертом классе ученики этого не делали, менялись разве что учителя, поэтому Ракель вышла развеять свой сон.

Как всегда в коридорах стоял шум и гам. Раньше, особенно в первое время, когда девочка только начинала учиться в школе, такое количество людей сбивало ее с толку, и она терялась, так как чувствовала присутствие каждого, и в итоге в голове образовывался хаос.

Но потом она научилась блокировать лишние сигналы, когда то требовалось. И сейчас Ракель лишь ощущала, что большинство чувствуют обыкновенные эмоции – радость и веселье, во всяком случае, на этом этаже. Однако посмотреть чувства вообще всех людей ей не удавалось: при попытке сделать это, например, на одном из старшеклассников, она наталкивалась на мысленные шипы.

На истории ей было интереснее, чем на литературе.