Здесь русский дух…

– Господи, прости меня грешного! – перед тем как сделать глоток, покрестился псаломщик Мирошка, замечательно читавший шестопсалмие.

– Пусть не в последний раз, – следом, осенив себя крестным знамением, припал губами к чашке казак Васюк Дрязгин.

– Нет браги, нет и отваги! – принимая у него из рук чашу, бодро сказал пожилой казак Нил Губавин.

Гуляет, гуляет товарищеская выпивка по кругу. Повеселели казаки, зарумянились. Хмельная кровь заиграла в их жилах.

– Эх, раз, по два раз, расподмахивать горазд, кабы чарочка винца, два бидончика пивца, на закуску пирожка! – пели мужчины застольные.

– Давай, братцы, еще по одной! Нельзя казаку в праздник быть трезвым и болезненным.

Кравчий не успевал наполнять ходившую по кругу кружку атамана, а тут еще и казаки, которым надоело пить с детьми квас, стали подходить со своими бидончиками и стаканчиками. Пот тек ручьем по лицу бедного виночерпия. Уже и рубашка взмокла, и душа запарилась, а казаки все время кричат одно:

– Давай!

Так продолжалось долго, пока казаки не набили свои желудки едой и не покинули стол.

Тут же задымили набитые ядреным табачком трубки, начались обычные пьяные речи. Казаки наперебой рассказывали о своих подвигах, где-то стараясь приукрасить отдельные факты, а где-то и приврать. Как говорится, во хмелю – чего хочешь намелю. Кто-то вспоминал лихие походы на турок, другие – на крымского хана, третьи – на шведов. В основном же недобрым словом поминали маньчжуров, которые непрестанно совершали набеги на русские селения, сжигая их дотла и убивая или уводя в плен местных жителей. Маньчжуры хитростью ловко уводят в плен, воруя врасплох людей, потому-то люди и боялись их. «Лучше быть убитым, чем попавшим в плен», – говорили албазинцы.

– Вот неймется бесам! – пьяно возмущался кто-то из казаков.

– Пойдем на них войной, тогда и расквитаемся! – восклицал другой.

– Да нет, братья, война нам не нужна. Нужно сохранить мир на державных границах. Так царю-батюшке угодно, – говорил атаман.

– Если царю угодно, тогда ладно, но надо проучить чужеземцев, – воинственно заявил сидевший возле атамана пожилой казак.

Неожиданно кто-то из казаков запел:

Как у нас на свадьбе

Хмель да дуда-а.

Ду-ду-ду…

Хмель говорит: я с ума всех сведу!

Дубовая бочечка, бочечка, бочечка…

Верчена в ней дырочка, дырочка, дырочка.

Кто вертел, тот потел да потел.

Стенько, ты не потел, да свое проглядел.

Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду.