Чёрная башня

Неприметная дверь за шкафом вела в уборную, так как из кабинета можно было выходить только при пересменке и в час отдыха.

Ничего нового, только большая пластиковая коробка на столе, и мигающая лампочка монитора, как привет от напарницы. Значит смена была легкая. Щелкнув по системнику, открыла коробку – на дне всего одна фотография! Ни писем, ни открыток, которые надо обработать. Вот она моя работа, я – Распределитель.

Не знаю что произошло, но после первой волны вирус мутировал. Он словно был живой, словно учился на своих же ошибках.

Он стал передаваться от животных к человеку, даже от насекомых. Он стал не просто задержаться на поверхностях, его невозможно было оттуда убрать, даже через две недели он не погибал. Произведенная вакцина от мутировавшего вируса помогала плохо. Но пропировав два месяца, он словно наелся и затих. Люди конечно заражались, и всё же это были единичные случаи. Да, через эти два месяц изобретут раствор, который позволит вирус смыть, но за это время переболеет большая часть населения планеты. Да и произвести раствор в том количестве, которое необходимо не возможно, количество реагентов ограничено и хватает только чтоб обрабатывать зону по периметру. В итоге на краю самых крупных не зараженных зон и были построены башни. Наша располагалась на окраине небольшого провинциального города. Город имел стратегическое значение, не только по тому, что здесь располагалось оборонное предприятие, но и по тому, что была медицинская академия, и многие студенты которой, так и не получив дипломы, были направлены в красные зоны. А сама медицинская академия частично была переоборудована в большую лабораторию, а частично в приемный покой, куда поступали не только зараженные но и попадающие под подозрение на наличие вируса в организме. Говорили, что над людьми там проводили опыты, но слухам я не верила. И всё же, бело здание академии, на другом конце города, у меня всегда вызывает внутренний трепет, и страх перед чем-то непонятным и необъяснимым. Иза цвета её и назвали белой башней, так потом назовут и все построенные по этому принципу лечебные учреждения.

В попытках понять и сохранить хоть что-то для истории, правительство решило собирать всю информацию о погибших, где и как они жили, что любили, их социальные странички, всё это сохранить. И моя роль была в распределении и систематизации всего этого богатства в хранилище данных. Сейчас существовала только одна социальная сеть “Живые”.