Мечта мужчины

У нее нет ни одного седого волоска. Представляете, а ведь ей уже под шестьдесят. Такая прихоть природы. Она ни разу в жизни не красила волосы.

– Наверное, ей к лицу естественные запахи. Никакой тяжести, пыли.

– Пыли? – удивился он.

– Есть такое выражение: «пыльный» аромат.

– Все-то вы знаете, – и он сжал ее локоть.

– Все же я женщина, – улыбнулась Оля, – ароматы – это единственная косметика, которой я пользуюсь.

– Давно не встречал девушку, которая не любит краситься. Знаете, это отвратительно – целоваться, когда у девчонки накрашены губы.

Оля нервно прикусила нижнюю губу. И попыталась замаскировать смущение, придав своему лицу серьезный, заинтересованный вид. Она схватила с полки первый попавшийся флакон, брызнула из него в воздух и сосредоточенно принюхалась.

– Гуччи, «Раш», – объявила она, – вообще-то этот парфюм считается молодежным.

– А мне нравится, – Эдуард смешно пошевелил кончиком носа, – а если честно, я уже и не чувствую ничего… Оль, а может быть, сделаем перерыв? Если у тебя есть время, приглашаю на обед, – ненавязчиво перешел он на «ты».

 – Должен ведь я как-то компенсировать свое нахальство.

– Но мне было совсем несложно…

– Да брось. Здесь есть хороший ресторанчик с кубинской кухней, «Че». Любишь остренькое?

– Люблю вкусненькое, – улыбнулась она и неловко пошутила: – А разве по мне не видно?

Он вежливо проигнорировал ее самоуничижительную остроту.

– Значит, берем Гуччи и идем есть кесадилью.

– Что такое кесадилья?

– Вот и узнаешь заодно.

Надеюсь, ты не за рулем?

Она отрицательно помотала головой.

– Вот и замечательно. Тогда будем пить настоящий кубинский ром.

Кесадилья оказалась тонкой лепешкой с острой начинкой из курицы и расплавленного сыра. Что-то вроде пиццы, только пресное тонкое тесто прикрывало горячую начинку с двух сторон. Вдохнув дразнящий аромат курицы, Ольга осознала, как она проголодалась. По привычке она продолжала придерживаться необременительной диеты.

На завтрак – яйцо и грейпфрутовый сок, на обед – ничего. А вот вечером Оля, как правило, не выдерживала и наедалась по полной программе. Опустошала холодильник с аппетитом вернувшегося со смены лесоруба. Толку от такой «диеты» было – ноль. С силой воли Оле Бормотухиной, как и с телосложением, не повезло. Впрочем, иногда ей все же удавалось сбросить три-четыре килограмма – только вот внешне выстраданная потеря веса не была заметна вовсе.