Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

– Хм, не больно? Счастливый?! М-м? Странно… Но я тоже хочу быть счастливой.

– Для красивых девочек всё очень просто – для этого на свете есть деньги, любовь и, се-ля-ви, будешь счастливая.

– Что, простите? Вы шутите?

– Москву показать?

Она удивлённо в упор смотрела на парня, а он был смелый, сильный и наглый, и для неё вечер перестал быть скучным, и она подумала: «Я, как мотылёк, лечу на огонь!» Мэри загадочно улыбнулась и ответила:

– Да, покажи… Я красивая?

Отчего-то вдруг она это спросила, и сама удивилась, и подумала, что да, этот добьётся её, и рядом с ним почему-то ей хочется быть шикарно красивой, длинноногой и жутко глупой трусихой, прижиматься к нему, загадочно смотреть в глаза.

И улыбнулась ему (как умела только она). Эти двое явно искали причины быть вместе в этот вечер и не расставаться.

– Да, ты красивая, – ответил Поэт и постучал по соседнему стулу, приглашая пересесть, – и похожа на актрису. Я пью водку. А ты будешь водку и бутерброды?

– Я? Мне, пожалуйста – Просекко фрутти ди боско.

Слепой, одноглазый бармен с повязкой, ответил:

– Мисс, Просекко сейчас нет, но завтра для вас обязательно будет. Но я могу предложить вам хорошее русское «Новый свет. Парадизио», а к копчёной русской осетринке это будет шикарно и, уверяю вас, ничем не хуже устриц и Крю Гранд Кюве из Шампани.

– Парадизио – прекрасно.

Она кивнула и улыбнулась почему-то загадочно, села рядом с Поэтом, а Поэт посмотрел на неё и сказал бармену:

– Слепой, друг, моей девушке бутылку шампанского «Парадизио», бутерброды из осетрины и мандарины.

У меня с деньгами неважно, ты, брат, в кредит на меня запиши.

С шумом открылась бутылка Парадизио, и вино потекло в бокал.

– Но-но-но! Позвольте, я сама за себя заплачу, у нас в Европе так принято.

– Здесь в башне живёшь?

– Да! У папиной компании шикарные апартаменты имеются.

– В ноги не брошусь.

– А-ха-ха! Дерзкий. И за что будем пить? Вы, русские, любите тосты.

– За любовь.

– Хм, однако, любовь – удел избранных.

– Ого, так ты ещё не любила. (Подумал: «А любви знаешь ли цену, красавица? Цену поцелуям и нежности, и томлению чувств от любви?») Тогда выпьем за красивую и сумасшедшую по силе любовь.

– Прекрасно – за красивую сумасшедшую любовь. Так любят все русские? Чин-чин!

Она оказалась левша и пила шампанское, держа бокал в левой руке. А он оглядел её с восхищением:

– Хочу быть там, где ты раздеваешься.

– Ты наглый.

– Хочешь правду услышать?

– Конечно.