Синдром Лазаря

Похожий случай был и с восьмидесятилетней Милдред Кларк. Тоже только в морге очнулась. Могу ещё кучу чего вспомнить. И это не говоря о тех, кто вставал на своих похоронах прямо из гроба.

– Ух ты, страсти-то какие. Я смотрю, ты прямо фанат подобных историй. Даже имена и фамилии помнишь. Поменьше телевизор смотри. И в интернете поменьше ройся. Та ещё помойка.

– Да даже термин такой есть, – не мог успокоиться Сергей. – Синдром Лазаря называется. И серьёзные учёные ведут статистику таких «воскресений». С тысяча девятьсот восемьдесят второго и по наше время зафиксировано шестьдесят пять таких случаев. И двадцати двум из «воскресших» удалось выжить.

– Бред, – продолжал отрицать Виталий. – Знаем мы этих британских учёных и статистику эту, придуманную фантастами от журналистики. Допустим, даже кто-то однажды и очнулся в морге. Ну сколько может прожить мозг без доступа достаточного количества кислорода? Да покойник сам же и пожалеет, что не умер, потому что остаток жизни придётся провести овощем. Это только в кино они оживают и тут же начинают бегать и соображать, а нормальные люди, наоборот, в обморок падают, как только их видят.

– Не скажи, – снова возразил Сергей. – Рекордное время, после которого признанный мёртвым человек возвращался к жизни, составляет семнадцать часов. Само собой, сознание «воскресшего» долгое время ещё будет довольно спутанным. Вряд ли он сумеет провести чёткую грань между реальностью, в которой оказался, и памятью о том, что недавно умер. Наверное, всё ему будет казаться чем-то вроде сна. Тут я не спорю. В кино несколько преувеличивают. Но это же искусство. Гипе?рбола. Это понимать надо и учитывать.

– Ну всё, Виталь, прекращай, – нахмурившись, заключил Сергей. – Тебе только книги писать. А мне не надо втирать.

– А я вот новость неделю тому назад читал, – вступился за Сергея Андрей Алексеевич, самый старший в компании. – В одном морге в Турции установили в холодильных камерах датчики движения. Ну, на случай, если вдруг труп оживёт, по ошибке которого сунули в холодильник.

– Вот ещё один, – тяжело вздохнул Виталий. – Андрей Алексеевич, вот у вас практика прозекторская больше, чем я живу. Скажите, были у вас такие случаи или нет? Или, может, у коллег ваших, с которыми вы хорошо знакомы? Ваш отец тоже был медиком, так ведь?

– У меня, допустим, и не было. От коллег и от отца своего, царство ему небесное, ничего подобного я тоже не слышал.