Синдром Лазаря

Там санитарочка одна молодая, она не в курсе о твоих увлечениях.

– На утро много работы? – поинтересовался Павел.

– Двоих днём сосватали. Но это для судебного. Чего-то у них там не срослось сегодня. Завтра увезут. Это не наши. Всё. Бывай.

– До свидания, Андрей Алексеевич.

Наконец Павел остался один.

Санитаром в этом больничном морге он работал уже четыре года. И это занятие ему нравилось. Особенно в последнее время. Он старался выбирать только ночные смены, с девяти вечера до девяти утра. Ночью было спокойней. Никакого тебе начальства, покойников поступает не так много, как днём, так что можно спокойно посидеть с паяльником и что-то поизобретать новенькое. К тому же приплачивали за ночные, плюс ещё за охрану. В обязанности его входили уборка коридоров и секционной, наведение порядка в холодильной и поддержание там температуры чуть выше нуля по Цельсию, иногда вскрытие черепной коробки и груди, если нужно было подготовить труп для патологоанатома. Вечером, если не успевали зашить, то приходилось делать и это, набивая пустую черепную коробку ветошью, а мозг вместе с другими органами утрамбовывая в брюшину. Днём было куда сложнее. Приходилось ассистировать патологоанатому, бальзамировать, напудривать и одевать покойных, а потом ещё разговаривать с убитыми горем родственниками, многие из которых вели себя в силу своего психического состояния не вполне адекватно. Правда, по денежной части здесь порой получалось и выгоднее, поскольку многие, почему-то уверенные в том, что без дополнительной мотивации санитар сделает всё недостаточно хорошо, доплачивали сверх положенного по прейскуранту.

В целом работа тяжёлая и психически и физически. Не каждый мог с такой справиться. Но у Павла не оставалось выбора, когда он оказался в весьма затруднительном положении, а один хороший товарищ из хирургии, тот самый санитар Вадик, предложил ему вакантное место в морге. Обычно с улицы в морг мало кто мог попасть, приходили почти всегда по чьей-либо протекции.

Физически Павел был очень крепок – это благодаря тому, что с детства и до двадцати лет занимался парным фигурным катанием. Постоянные упражнения со штангой и с партнёршей, которую нужно было таскать на себе по ледовой площадке, сформировали прочный скелет и сильную, выносливую мускулатуру. Только один изъян имел он по части здоровья – не было у него левой ноги, пять лет назад ампутированной чуть выше колена после автомобильной аварии, в которой он едва выжил.