Дом

– Ау! Где все? Здесь кто-то есть?

Пронзительный голос. Испуганный. Он проникает прямо внутрь Юэля. От него живот завязывается узлом.

А потом снизу доносится тяжелый шлепок.

Мама.

Юэль отбрасывает одеяло. Бежит по пожелтевшему сосновому полу, выскакивает к лестнице. За окном бледно-голубое июньское небо. Сейчас так рано, что сад еще погружен в тень, но деревья на холме уже полыхают в утреннем свете. Лестница на первый этаж хорошо освещена. На лимонно-желтом фоне обоев танцуют бабочки.

– Иду! – кричит Юэль и бросается вниз.

В прихожей пусто. Только кофта из флиса и ветровка висят на крючках рядом с его потертой кожаной курткой.

– Мама?

В ответ тишина. Юэль дотрагивается до входной двери. Заперто. Слава богу! Значит, мама в доме.

Дверь в ванную открыта. Юэль идет туда. Внутри чувствуется сладкий, затхлый запах. На полу валяются трусы, желтые в области промежности. На сиденье унитаза засохшие капли мочи. На дне ванны свернулся змеей душевой шланг.

Она могла упасть, пытаясь помыться.

Ну разве не символично, что это могло случиться в их последний день вместе в этом доме? В последний день, когда за маму отвечает он?

Юэль идет на кухню. Длинный тряпичный половик лежит криво. Шлепок отдается эхом у него внутри.

– Мама? Ты где?

Проходя мимо мойки, Юэль приподнимает картонную упаковку из-под вина, которая стоит на том самом месте, где он ее оставил.

Почти пустая.

– Юэль? Юэль!

Он спешит в гостиную. Мама смотрит на него с места, где раньше стояли небольшой обеденный стол и стулья. Ее бесцветные глаза по-детски испуганы, лицо так быстро состарилось этой весной. Седина на голове отросла на несколько сантиметров, она кажется почти лысой. Надо покрасить ее перед отъездом.

Мамочка.

Одетая в старую футболку, мама стоит, наклонившись вперед, так что футболка свисает почти до колен. Коленные чашечки похожи на костлявые наросты на слишком худых ногах.

– Звони в полицию, – говорит она. – Здесь побывали воры.

Юэль улыбается, пытаясь успокоить маму, но узнает ее взгляд. Сейчас она там, где Юэль не сможет до нее достучаться.

До сих пор мама всегда возвращалась. Ненадолго – редкие проблески той, кем она была. Но их становится все меньше. И все происходит быстро. Ужасно быстро.

– Ничего страшного, – говорит Юэль.

– Ничего страшного? – фыркает мама.