И краткое как йод

Вместо «мидии очень вкусные» он говорит «приятно познакомиться с мидиями», а потом подкалывает меня, когда в тапас[3 - Любая закуска, подаваемая в баре к пиву или вину в Испании.]-местечке я вместо того, чтобы сказать «дайте вашу визитку», говорю «подпишите мне открытку». Потом мы час ржем, как два идиота, когда я рассказала ему историю, приключившуюся со мной много лет назад в Италии: вместо un piatto delle cozze («тарелка мидий») я попросила un piatto dei cazzi («тарелку х**в»). Официант тогда ошарашенно покачал головой, а я выпалила: «Ну как это нет, написано же, что у вас лучшие х*и в городе!».

И вот мы (точнее, Жан) уже на кухне хостела очищаем многострадальных моллюсков от песка и готовим соус из вина, лимона и базилика, хозяин заведения тем временем развлекает нас своими историями, отвлекаясь иногда на сукин ихо де пута сын, когда дождь заряжает особенно сильно.

– Амигос, в нашем городе 340 дней в году солнце, а вам достались остальные дождливые!

Он наливает винца – «для стимуляции аппетита к обеду» – и начинает не пойми с чего рассказывать, что Кадис сыграл важную роль в жизни десятков тысяч геев: во времена Франко они валили сюда отовсюду, чтобы перебраться по морю в Америку (в которую Колумб, кстати, отбывал от местных берегов).

Дедок нашего хозяина был очень находчив и делал бабосы на гомосексуалистах: организовал поездку тем, у кого на нее были деньги, и использовал как дешевую рабочую силу («не подумайте ничего плохого») тех, у кого их не было. Мы с Жаном обмениваемся ухмылками победителей: по дороге на рынок мы как раз говорили, что в нашем хозяине, несмотря на наличие жены, есть что-то эгейское…

– Ладно, Маша, бог с ними, с быками, – негромко произносит Жан, и его голос подрагивает.

Как вообще у такого гиганта может дрожать голос? Сосед собирает ладонью со стола крошки от миндального печенья, и я, кажется, знаю, что он сейчас скажет.

– Все последние дни я только и думаю, что о твоем отъезде.

Останься со мной. Давай продолжим путешествие вместе. Влюблен я в тебя. Энаморадо. Знаю, что тебе нужно время, но пусть оно лечит рядом со мной.

Утром я пью этот mierda-кофе, которым в аккомпанементе с сухарем и джемом обычно балуют средиземноморские хостелы, и рассматриваю оставленную две недели назад старушкой записку: на ней теперь синие разводы от стирки в кармане джинсов. Их купил мне когда-то Он – после того, как мои изорвала собака.