Мой рыжий грех

Я всё время куда-то звонила, бежала, ревела, обвиняла мужа, что он ничего не делает, что ему всё равно, потому что Антон – не его родной сын. Кажется, я тогда столько всего наговорила. Казалось, что все против меня. Нет, всем безразлично, а это ведь гораздо страшнее. И я ушла в себя, превратилась в кокон, сухой и закрытый.

Совсем недавно его признали погибшим.

Сухая формулировка «…по истечении срока давности», от которой внутри всё разрывается. Моего мальчика так и не нашли, он не был нигде похоронен. А моя душа оказалась погребённой, засыпанной официальным отписками и дежурным «приносим наши соболезнования», от которых только тошно становилось. И эта боль не утихла, нет. Каждый день, каждую минуту я думаю нём, о моём мальчике. Я мысленно разговариваю с ним, шепчу, закрыв глаза: «Мой мальчик, мама рядом, мама ждёт тебя. Вернись, пожалуйста».

Но никто не верит, что он мог остаться жив. Говорят, проверено всё, что только можно было. А я не могу смириться. Ну не могу я!..

Лера. Не знаю, как упустила этот момент. Это сейчас я понимаю, что у девочки был подростковый период, шестнадцать лет. А я отодвинула её на расстояние вытянутой руки. Она, кажется, пыталась мне что-то рассказывать поначалу, делиться своей жизнью. Но мне было не до неё. Вообще ни до кого. И дочь отдалилась, ушла в свой мир.

Пошли протесты. Сначала они выражались во внешних изменениях: она проколола нос, язык, покрасила волосы в ядовитый цвет. Потом стала прогуливать школу, сбегать из дома, её высаживали из электричек и с полицией привозили домой… Затем, к счастью, она увлеклась горным туризмом, и теперь хоть и не дома постоянно, но и не с дурной компанией.

Вот и сейчас Лерка где-то в горах. Даже маму с днём рождения не поздравила. А вот муж поздравил. Ещё как «поздравил»!

Накануне собрал чемоданы и сказал, что устал, видите ли, что у него появилась другая. Водевиль какой-то, честное слово.

А я… А что я? Не в ноги же ему кидаться! Пусть идёт. Мне уже абсолютно всё равно…

Ну что ты всё «мур» да «мяу»!? Я тебе душу изливаю, а тебе – лишь бы пожрать выпросить!..

Я оторвала взгляд от тощего рыжего кота, который громко мурчал и тёрся о мои дорогущие туфли. Дожила: поговорить не с кем, жалуюсь на жизнь бездомному коту, которому явно не слаще, чем мне.

– Прости, – почесала ему за ухом, – но домой я тебя не возьму. Лерка приедет, выкинет нас обоих. У неё на вас аллергия, в самом прямом смысле. Поэтому нельзя.