Загадка ее чар

Второго такого шанса у нее просто может не случиться. Это ее любимое произведение, в глубине души она чувствовала, что роль Сильвии создана для нее. Зрителей по всему миру невероятно увлекал этот персонаж, человек, который изображает собаку. Если прослушивание пройдет успешно, это может стать первой ступенькой к головокружительной карьере театральной актрисы, о которой она так мечтает. Кроме того, она желает получить эту роль самостоятельно, без каких-либо поблажек из-за своего происхождения, которым, собственно, и гордиться-то особо нечего.

Мод не доверяла Флинну, чтобы делиться с ним подобным. Не хотела, чтобы ее звездный папаша или кто-то из его клики открывал перед ней двери, которые она собирается распахнуть сама.

– Сейчас принесу вилку. Уверен, что знаешь, как ею пользоваться?

Он смотрел ей прямо в глаза:

– Я бы хотел встретиться с тобой сегодня вечером.

– Нет. – Мод покачала головой, развернулась и ушла.

Флинн не сводил глаз с ее упругих ягодиц, обтянутых униформой, пока девушка не скрылась на кухне.

Его всегда интриговал элемент преследования в самом начале знакомства, но с Мод Винвуд, очевидно, все иначе.

С самого начала она изо всех сил выказывала свою ненависть к нему. Проклинала землю, по которой он ходит, желала отравить воздух, которым он дышит.

Но за нарочито агрессивным поведением крылось что-то еще. Он это чувствовал. Нечто, в чем она никогда бы не призналась даже самой себе. Мод влечет к нему. Всякий раз, когда они оказывались в непосредственной близости, ее зрачки расширялись, как чернила, растекающиеся по бумаге, а глаза словно магнитом притягивались к его губам.

Да и Флинн чувствовал к ней самое дьявольское влечение. Рано или поздно она признается себе в этом. Тем не менее сопротивление делает ее еще более желанной, а он действительно привык добиваться желаемого. Всегда получал женщин, которые ему нравились. Ходить на свидания стало скучно. Он начисто забыл те времена, когда женщины его отвергали или хотя бы брали тайм-аут, чтобы подумать, прежде чем лечь в его постель.

По крайней мере, ни одна из тех, что появлялись в его жизни после Клер, которая разорвала их помолвку.

Флинн осекся. Ну вот, опять. Он ведь запретил себе вспоминать то время, когда чувствовал себя одиноким и подавленным. Тогда он очень хотел иметь семью, наглухо закрыть дверь в прошлое ради светлого будущего.

Теперь он совсем другой человек. Приходит, видит – побеждает. Уходит и никогда не перезванивает.