Ее последнее прощай

Что, если шериф прав? Главная опасность работы частным адвокатом заключалась в том, что по ее вине на свободе могли оказаться настоящие преступники. Морган это прекрасно осознавала. Преступники обычно врут. На то они и преступники.

Семья Морган сажала негодяев за решетку. А не освобождала их. Но тот случай в прошлом месяце убедил ее в том, что она никогда не сядет в прокурорское кресло. Эти мосты были не просто сожжены, а испепелены. Но если ты работаешь частным адвокатом в маленьком городишке, сильно привередничать не приходится.

Ребенок в переноске захныкал.

Дневной свет, льющийся в окно, освещал отчетливые круги под глазами Тима. Все эти ночи он толком не спал. Морган хорошо помнила, как страдала от колик ее младшая дочка. Казалось, что это никогда не закончится, а ведь ей во всем помогал Джон. Бедняга Тим переживает все это в одиночку.

Ему определенно нужна ее помощь.

Каждый обвиняемый имеет право на хорошего адвоката, и ее задача – сделать все возможное, чтобы защитить своих клиентов.

Морган сложила руки на коленях.

– Значит, шериф официально не снял с вас подозрений?

– Не знаю. – Тим пожал плечами. – Он говорит, что проверяет и других подозреваемых, но я ему не верю. Похоже, у них нет никаких зацепок. Если бы они действительно прилагали усилия, если бы с самого начала проверили еще кого-нибудь кроме меня, возможно, моя жена уже была бы найдена.

Глаза у Тима заблестели.

Морган сомневалась в том, что шериф на самом деле не рассматривал никого, кроме Тима, в качестве подозреваемого. Но супруг всегда подозревается в первую очередь. Печально, но факт: почти половина женщин, ставших жертвами домашнего насилия были убиты собственными мужьями или сожителями. После того как Челси не объявилась в течение критического периода от двадцати четырех до сорока восьми часов, любой полицейский, расследующий дело, должен был в первую очередь проверить Тима.

– Где вы были в пятницу вечером? – строго спросила Морган.

Однако Тим легко отразил удар:

– Дома с детьми.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Мы с Беллой общались с родственниками по видеосвязи около половины девятого. Поговорили минут пятнадцать. А потом я был только с детьми.

– Сколько лет Белле?

– Три года.

Слишком мала, чтобы обеспечить алиби.

– Так вы мне поможете? – спросил Тим с надеждой в голосе.