Времена грёз

– Господин, эта девушка беременна. Плоду месяца три, может больше, сложно определить, но с ним все в порядке. Даже удивительно, как при таком переходе он смог выжить. Наверно, это очень сильный ребенок, и будет такой же сильный маг.

Каин откинулся в кресле, задумавшись. Вот это сюрприз приготовила ему незнакомка. Сложно представить, удивляло ли его что-либо сильнее, чем сейчас.

– Ясно, но я думаю, ты справишься с этой проблемой.

Он вернулся к своим бумагам на столе, решив, что вопрос закрыт, и не заметив, как сильно побледнело лицо его главной горничной.

– Господин, но это же чудо! Он выжил в такой жуткой ситуации! Мы можем хотя бы дождаться рождения и отдать его в Ултар. Там найдется семья, чтобы принять дитя.

– У меня на девушку совсем другие планы.

– Но так нельзя…

Этот разговор становился все более раздражающим для хозяина поместья. Отложив ручку, Каин поднялся из-за стола и не спеша прошел к Милане, съежившейся от тяжелого неприязненного взгляда некроманта.

– Каин, прошу тебя, какие бы планы у тебя не были, она не простит тебе этого. Ни одна женщина такого не простит, – она опустила глаза в пол и, заламывая руки, мысленно взмолилась богам, надеясь на их защиту. Не стоило злить некроманта, ох не стоило, но и промолчать Милана никак не могла.

Разочарование и ярость захлестнули Каина поистине огромной приливной волной. Его бесило это нытье, эта зацикленность горничной на детях.

Они не раз говорили об этом, не раз обсуждали, и он все еще не понимал, почему женщины придают так много значения нерожденному плоду. Подняв лицо Миланы за подбородок, он взглянул в ее испуганные влажные глаза и, наклонившись ближе, прошептал:

– Я получил в свои руки идеальный сосуд. И если ты решила, что, раздвинув ноги, можешь здесь что-то решать, то я отправлю тебя к Аван по частям как лучшее угощение для ее демона.

Горничная вздрогнула, слезы ручьями побежали по ее щекам, от жгучей, почти чудовищной несправедливости заболело в груди.

Покорно кивнув, она пробормотала извинения уже вслед удаляющемуся из кабинета господину. Еще никогда она так сильно не жалела о привязанности к этому мужчине, еще никогда ей не было так больно за кого-то другого.

МИР

Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности.