Хроники Ак-Корда: Непризнанный

В противном случае мы включим его, и он заиграет ужасную музыку! Поверь, ты пожалеешь, что не закончил свою никчемную жизнь до нашего прихода!

Лицо жены корда побелело, однако она не выдала своего волнения ни звуком. Лишь тревожной виолончельной трелью возрастала мысль о том, что в соседней комнате спит их маленький сын, и лишь страх за него руководил мыслями и поступками отца-корда.

Спокойно оглядев обоих гномов (причем наш толстяк испытал очередной ощутимый укол совести), мудрый корд заговорил:

– На твой вопрос, сын Джа-Зу, бездарен ли я, отвечу, что моя музыка, безусловно, не сравнится с великими творениями мастеров древности. Однако жена моя когда-то полюбила ее, и, клянусь Ви-Валь-Ди, это стало лучшей наградой и признанием для меня!

Кордка бросила пристальный взгляд на мужа. В столь опасную минуту она испытала сильнейший прилив нежности, и, не в силах сдержаться, стала напевать мотив их юной любви, сначала тихо, затем, увидев, что глаза мужа благодарно заблестели, стала петь все громче, вкладывая в мелодию запах того ромашкового поля, где впервые испытали они счастье единения.

Корд тем временем продолжал свою речь.

– Что же касается твоих подлых замыслов, то я знаю, что вы идете на преступление из-за бедности своей, и из-за обиды на тех, кому дано более чем вам. Не перебивай! (худощавый гном хотел было возмутиться) Потому я поделюсь с вами своим скромным даром, а затем вы покинете мой дом. Открывай свою шкатулку!

Толстяк-гном облегченно вздохнул и с надеждой посмотрел на старшего.

– Что же, нас это устраивает! – старший гном усмехнулся. – Всегда бы так! Но есть одно но: я люблю товар лицом, а потому мы возьмем песню, что напевала сейчас твоя супруга… Наши умельцы в горах искромсают ее, выпарят и из остатков сделают творение, более подобающее вкусу гнома. Затем мы получим за него мешок алгаллов и выпьем за тебя, старик! Клубы лучшего мурра будут радова…

– Нет, – седой корд смотрел прямо в глаза бахвалившегося гнома. – Вы не получите это. Никогда.

– Хе, – ответил налетчик. – Вот как ты заговорил! Что ж, открывай шкатулку, брат, и пусть заиграет она утренний гимн черных орков! Причем в моем ремиксе! Старик пожалеет о своем благородстве!

Видя, что толстый гном медлит, он зашипел ему в лицо:

– Искусство принадлежит всем, а если не хотят делиться, пусть пропадут насовсем, мы подберем крупицы.