Розовый обруч

Хотя может это были опарыши, что лакомились мертвечиной души?

Мне доводилось видеть подобный взгляд: моя работа связана с преступностью, и я общался с разными людьми. Но это был взгляд взрослого человека! Никак не маленькой девочки! Взгляд человека, попавшего в опал, когда уже нечего терять! Взгляд, говорящий: «Пусть мир летит к чертям!»

Я осторожно взял руку дочери и осмотрел бинты, сквозь которые проступили небольшие пятнышки крови. Перевязать пришлось почти всю руку до самого плеча. Чуть ли не до края закатанного рукава пижамы.

Мда, хорошо постаралась! Единственное, что точно немного успокоило меня: судя по проступившим следам, раны наносились горизонтально…

«Это не попытка самоубийства!» – снова успокоил себя я, стараясь не выдать волнения. Затем попробовал ощупать руку и понял, что раны достаточно глубокие, несмотря на то, что сделаны были обычным канцелярским ножом. От каждого такого прикосновения Рина слегка дергала носом, видимо, от боли.

– Иди в свою комнату! – наконец сказал Адриан, отстранив дочь и окончательно придя в себя: – Не знаю, зачем ты это сделала, но это неприемлемо! Не смей вытворять подобное! – хоть в голосе звучала строгость, но я понимал: от волнения подобное едва ли звучало убедительно.

Самое жуткое: ни я, ни мой партнер не понимали мотивов поступка нашего ребенка.

Рина ещё раз пожала плечами и, спустив рукава, ушла к себе, закрыв дверь. Хорошо, не заперлась снова в ванной. По крайней мере, за хлопком двери звука щелчка не последовало.

Адриан провел рукой по длинным волосам и вопросительно посмотрел на меня: «Что мы будем делать?»

– Надо обратиться к врачу, потом к психологу, – спокойно заметил я. Паниковать было поздно: все уже произошло. – Ты сможешь без меня? – нужно было действовать, а не ждать и надеяться на то, что этот случай единичный.

Муж кивнул, понимая, что сегодняшний день будет весьма и весьма тяжелым. Выспаться ему точно не удастся, и вместо отдыха придется провести весь день в госпитале в попытках разговорить дочь.

Я к месту вспомнил высказывание о том, что «у родителей нет выходных».

Как реагировать на произошедшее, мы не знали. Подоплека поступка неизвестна, мотивы мы с трудом могли представить, а ведь без мотива подобного просто не могло произойти. Но что-то явно вело Рину к такому решению. Она не могла придумать подобного от скуки или из праздного любопытства: за дочерью подобного не водилось.