Лунный синдром (сборник)

Жуткий сон!»

Однако тут же он подчинился и последовал за страшным искалеченным приятелем. Они подошли к огромному металлическому баку, стоящему в центре помещения, высотой около двух метров. Сверху его закрывала объёмная крышка с кольцом вентиля, похожая на люк подводной лодки, а к крышке вела металлическая, зарешёченная лестница.

– Тебе придётся открыть, – пояснил гриб. – Это чучело руку сломало, похоже. Лезь!

– Но зачем? – непонимающе спросил Гиндесбург.

– Сейчас узнаешь.

Забравшись наверх, Фирзякин с большим трудом открутил вентиль, и, откинув крышку, увидел, что бак полон воды.

– Сыпь всю заварку и сахар, – приказал гриб.

Гиндесбург подчинился. Когда работа была сделана, он, по приказу гриба, размешал черенком старой швабры воду, и, наклонившись над баком, почувствовал, как с головы посыпались тонкие лепестки мантии гриба. Его вдруг поразило открытие коварного плана.

– Всё верно, – будто прочитав его мысли, сообщил склизкий император, – сейчас я размножу свои споры и попаду в каждый водопроводный кран.

Мы расширим наше влияние многократно, и дальше действовать станет намного легче…

* * *

Вечером этого дня в городе наблюдалась странная и дикая картина. Почти все окна в домах горели электрическим светом. По пустынным улицам то и дело с криками ужаса проносились редкие граждане. По городу распространился кислый тошнотворный запах, какой часто встречается в вокзальных сортирах.

Гиндесбург сидел на кухне и угрюмо пил водку. В комнате, погружённая в кому, лежала жена.

Гриб же, присосавшись к оконному стеклу, торжествующе наблюдал за окнами соседних домов. Фирзякин видел, как то и дело в окнах появлялись человеческие силуэты и рапортовали грибу жестом, похожим на нацистское приветствие. Он отвечал слабой вибрацией тела, от которой противно и уныло скрежетало оконное стекло.

«Боже, во что я влип?» – с ужасом думал Гиндесбург, напиваясь.

На миг в его голове возникла мысль кинуться к грибу и располосовать того ножом.

Он покраснел, покрывшись испариной, и украдкой взглянул на кухонный нож, лежащий возле блюдца с закуской.

– Вот что, – сказал вдруг гриб, – когда первая фаза будет закончена, я посвящу тебя в дальнейшие планы и в саму суть того, что ты сейчас наблюдаешь. Понимаю, это может казаться тебе бесчеловечным и неправильным, но уверяю тебя, друг мой, ты ошибаешься!

Гриб ловко соскользнул со стекла на подоконник и проворно перелез с него на стол.