Любовь напоказ

«Сладости для моей сладости! Хорошего дня в школе! С любовью, мама!» – прочла я и улыбнулась. После папиного ухода каждое наше утро начиналось так. У меня скопились уже сотни таких записок.

Сперва кулинар из мамы был неважный. Говоря откровенно, ее стряпню вообще невозможно было есть. Она делала глазурь из соли, а не из сахара. Блинчиками можно было пробить стену, если кинуть с размахом. Но она не остановилась. Думаю, кулинария стала для нее чем-то вроде терапии. После разрыва с папой она только ею и занималась.

Казалось, она пытается быть сильной ради меня, прячет всю свою боль и грусть, и дает им выплеск лишь тогда, когда смешивает муку с яйцами. В то первое лето мы с ней часто ездили в книжный, и она выносила оттуда целые сумки с рецептами тортов, печений, капкейков и прочих сладостей. Приезжала домой, раскрывала какую-нибудь из этих книг на первой попавшейся странице и готовила до самой ночи.

Постепенно ее навыки стали улучшаться. Она даже открыла собственную пекарню в городе. Кара, ее подруга и бизнес-партнер, занималась финансами и документами, а мама – самой выпечкой.

Ее грусть превращалась в капкейки в нарядной розово-серебристой обертке.

Хлопнула входная дверь, и в кухню, точно маленький ураган, ворвалась Касси в своем нежно-розовом фирменном фартуке с надписью «Капкейки от Харт». Удивительно, но Кара согласилась назвать пекарню в нашу честь. Первым человеком, которого они наняли, была Касси, дочь Кары. Я тоже помогала во время летних каникул. Но Касси работала на полную ставку – она была на год старше меня и школу уже закончила.

Работала не столько ради денег – сколько ради бесплатных сладостей.

– Капкейки! – воскликнула Касси, схватила сразу два и тут же попробовала. – Удивительно: прошло целых два года, а мне все никак не надоест! – Она облизнула пальцы, к которым пристала глазурь. – Ты выслала мне сигнал SOS. Что стряслось?

Я описала ей всю ситуацию с Бреттом. Рассказала про урок английского, про Дженни, про поцелуй, про свой побег. К концу моей истории Касси буквально утратила дар речи.

А такого я за два года дружбы с ней еще не видела.

– Ничего себе, – наконец проговорила она. – Маме расскажи! То-то она обрадуется!

– Маме ни к чему знать, что первые отношения ее дочери – фейковые, – возразила я. Этот момент ни на шутку меня смущал.

– Тогда ни к чему упоминать про фейк. Здорово же, что ты теперь не одна! Во всяком случае, в школе. После моего выпуска ты ведь толком ни с кем не общаешься.