1994. Русский роман ужасов

Скрепки, шпильки для волос, фотокарточки на паспорт, катушки ниток, пуговицы – все, что годами копилось в конфетнице, разлетелось по комнате.

Старуха юркнула в подъезд. Дверь захлопнулась. Послышался торопливый стук каблуков по ступенькам.

Юрий долго не отводил взгляда от тесной темноты прихожей. Глаза пульсировали от боли. В голове стучал отбойный молот.

Ч-черт… Она ведь визжит, даже когда просто разговаривает! Это стало раздражать Юрия с того самого дня, когда возлюбленная привела его знакомиться с родителями.

Ну, не то чтобы возлюбленная. Просто так получилось, что он на ней в итоге женился…

Юра стремительно спивался. Раньше, в другой жизни, он был многообещающим комсомольским функционером, прислуживал провинциальным партийным царькам. Строил социализм, приворовывал потихоньку. Квартирку выхлопотал. Только – вот беда! – строительство дома пришлось на самый конец перестройки. Кооператив развалился, а дом так и стоит до сих пор унылой недостроенной коробкой с пустыми окнами.

А ты, Юрец, сидишь здесь – в убогой конуре, доставшейся тебе от умершей бабки. И спиваешься. Раньше был красавец мужчина, все девки по тебе сохли. А теперь кто? Неудачник и алкаш.

За окном 1994. Странный год. Все плохо, и ничего толком не происходит. Невыплата заработной платы, митинги, забастовки, теракты, пьяный Ельцин, демократия, выборы… А так-то ничего особенного, все просто плохо. Надо либо веселиться и рисковать, либо опускаться и спиваться.

Юрий избрал второй путь – года три назад, когда приказали долго жить строительный кооператив, комсомол и партия-мать.

Настало время неудач, нестабильности и незащищенности. Юра попытался устроиться на завод по специальности и даже проторчал там у станка пару месяцев. Но завод прикрыли, не заплатив новому фрезеровщику ни копейки. Потом его больше никуда не взяли, а со временем он просто перестал искать работу.

Лена – супруга – устроилась уборщицей в школу у черта на куличках. Зарплата мизерная, и выплаты задерживали, но хоть что-то.

К тому же начальство разрешало таскать из столовой объедки. Из утонченной молодой женщины Лена за три года превратилась в грубую, неотесанную бабу. Она обрюзгла. Лицо приобрело багровый оттенок. Появились сколы на передних зубах. Волосы все время засаленные. Совсем перестала следить за собой.

Юрий однажды понял, что избегает быть рядом с этой женщиной. С женщиной, которую когда-то… впрочем, нет, не любил.

Она начала его раздражать.