Антоша, вставай

– Что ты сказал? – мать выбежала в зал. – Завтрак готов, давай умывайся и за стол.

– Старая карга, не дала мне поспать, – процедил я.

– Что ты там говоришь?

Но вместо ответа я развернулся и пошел в сторону ванной.

Мы жили в двухкомнатной хрущевке площадью тридцать шесть квадратных метров. Старуха спала в гостиной, среди сервантов, забитых хрустальными вазами, а я – в спальне размером с крысиную клетку. В моей комнате зимой было холодно, а летом жарко, так что я вечно потел как мразь.

В свое время мать повесила в комнате персидские ковры, чтобы не дуло, но зимой они не помогали, летом же из-за них становилось только жарче.

От этих ковров воняло мочой. Я сам не чувствовал, но Тамара Тимофеевна, наша соседка, не упускала возможности заявить об этом. Видимо, ей было скучно у себя в берлоге, вот она и приходила к нам через день с инспекцией запаха.

Белая обшарпанная дверь в ванную скрипела, как тормозные диски старой "шестерки”. Из крана капала вода, в толчке красовались ржавые потеки, а на зеркале – двухлетний слой пыли с засохшими каплями зубной пасты и пены для бритья.

На меня смотрело одутловатое лицо с редкими усиками под носом. Засаленные волосы свисали по сторонам. Набухшие мешки под глазами, казалось, давят на свисающие щеки. На скулах, ближе к маленьким ушам, россыпью застыли кровавые корки от выдавленных прыщей.

Из-за большого живота я забыл, как выглядит мое хозяйство. Я знал свое достоинство только на ощупь. Взяв потрепанную зубную щетку, намазал ее пастой "Новый жемчуг”, а после положил в рот и стал усердно работать рукой.

Закрыв глаза, я попытался вернуться в сон. Мне захотелось вновь оказаться в обнимку с Катей.

– Антон, – раздался стук в дверь. – Быстрей выходи давай. Ты опоздаешь.

Старуха не давала мне покоя. Она следовала за мной как тень. У меня не было ни единой возможности побыть одному. Даже в ванной. Если я не отвечал ей дольше минуты, она устраивала концерт.

Я включил воду в ванной и решил быстренько передернуть. Мне это было нужно.

Я хотел снять напряжение перед своей долбаной работой. Мне предстояло быть целый день на ногах, а я этого терпеть не мог. Стоять как оловянный солдатик и смотреть во все глаза, чтобы ничего не стырили. А в "Дикси” на Чистых прудах заходили исключительно орки, пьяные в стельку алкаши и азиаты, желающие с кем-нибудь поговорить или что-то свистнуть. Были и такие, кто хотел почесать свои кулаки: они старательно провоцировали работников магазина, чтобы затем начистить табло.