Бешеная стая

 – А сами поселитесь в той пятиэтажке, около которой меня подобрал Боксер. Вы воспользовались чужим мобильником и направили меня по чужому адресу, зачем?

Ответ лежал на поверхности. Мы с генералом могли стать перед зеркалом и посмотреть, ху из ху, чисто визуально. Он лично опасался, что я спасую перед его громким именем и откажусь ехать в этот элитный, охраняемый поселок. Но точного ответа на этот вопрос я не дождался.

–?Если я скажу «да», вам придется отвечать на личные, порой неприятные вопросы. Вы готовы тряхнуть грязным бельем при постороннем?

–?Я пойду на это.

–?Ладно. Вы располагаете каким-нибудь материалами, которые помогут мне в расследовании?

–?И да и нет, – Приказчиков пожал плечами. – Ты ознакомишься с материалами. Единственно верное, на что они указывают, это на причастность моего сына к преступлениям – грабежи, изнасилования, убийства, они же бросают тень на меня. Если в банде узнают о существовании этих материалов, мне конец: я разделю участь моих близких.

–?Какого рода материалы?

–?Сын оставил видеозаписи.

–?Хаотичные или в виде дневника?

–?Именно видеодневник, – подтвердил Приказчиков.

–?В сети?

–?Скажем… в домашней сети, – подобрал он определение. – За пределами этих стен о них никто ничего не знает. Время от времени Родион записывал на кассету личное, что так или иначе волновало его, как будто он сам с собой делился воспоминаниями.

–?Зачем он это делал?

Генерал пожал плечами.

–?Может быть, ты ответишь на этот вопрос, когда изучишь дневник.

–?Разумеется, о нем знаете только вы. – Я указал большим пальцем на дверь гостиной. – А ваш унтер?..

–?У тебя будет время расспросить его об этом.

–?Значит, да. Еще один момент.

–?Выпьешь?

–?Вы пейте. Свою долю я возьму с собой. Я бы закурил, но что скажет моя новая подружка, когда увидит прокуренные потолки?..

Генерал подошел к камину, снял с полки три вещи и поставил их передо мной на стол.

В первую очередь меня заинтересовала настольная зажигалка в виде громадной игральной кости.

Я прикурил от нее и тут же воспользовался второй вещью – пепельницей из зеленого мрамора. На третью вещь я только посмотрел – причем очень внимательно. Это была фотография в рамке, на которой фотограф запечатлел трех человек: генерала, его жену – лет пятидесяти, полноватую женщину, и сына, возраст которого я определил… в двадцать семь лет. И спросил об этом у генерала:

–?Сколько Родиону на этом снимке, двадцать семь?

–?Да, столько и останется.