Нори

Он хотел уже взяться за новую заготовку, но вдруг услышал городской колокол. На улице поднялся неопределённый гомон, люди зашевелились и обсуждали что-то. В общей шумихе стало слышно гонцов, которые расходились по улицам Тагервинда и высокими голосами кричали:

– Люди, объявлено военное положение! Лорд Гилмор созывает всех на площадь! Люди!..

Нори посмотрел на глину в своих руках, бросил её обратно в таз, снял рукавицы и, забыв даже захлопнуть дверь, спешно направился к площади. В городе чувствовалась тревога: те, кто ещё не спешил увидеть лорда, шептались и переглядывались, что-то планировали и выражали свои опасения.

На центральной площади, у эшафота для публичных казней, уже стоял отряд арбалетчиков. В их окружении, стоя между двух виселиц, возвышался лорд Гилмор в блестящем стальном бацинете, красном бархатном плаще до щиколоток и нагруднике с гравировкой в виде золотого грифона. Он ждал ещё несколько минут, пока соберётся достаточно людей, а затем властно поднял правую руку – все мгновенно замолчали. Не все жители Тагервинда уважали Гилмора, но он был честным правителем и за те двадцать лет, что он провёл на троне, ему так и не нашлось достойной замены. Поняв, что даже его собственный сын растёт избалованным дураком, Гилмор сослал его прочь, чтобы наследственная монархия не сыграла с городом злую шутку – из таких же соображений Гилмор действовал и в остальных случаях, неизменно ставя благополучие города выше прочих благ.

Дождавшись абсолютной тишины, Гилмор снял шлем, обнажив коротко стриженные седые волосы, и заговорил чистым громогласным басом:

– Жители Тагервинда! У меня для вас… скверные известия.

Две недели назад было собрание лордов, на котором обсуждалось текущее распределение территорий. Но начать мне придётся издалека… Вы знаете меня: я никогда не желал лишнего и не гнался за властью, но иногда нам не хватает земли для посевов, для ферм, чтобы кормить свои семьи. Как мы можем запасать пищу на зиму, если не успеваем собрать достаточно? Я уверен, что большая часть из вас, моих верных подданных, не раз голодала в начале марта, когда нашей надеждой остаётся только лес Стайнарон, полный оленей и кабанов, – на этих словах многие головы в толпе понимающе покивали и переглянулись, а Гилмор продолжал.  – Порой я и сам не мог позволить себе достойный обед. Чтобы решить эту проблему, я высказал необходимость перехода некоторых земель провинции Кетнира под наше знамя, это было в прошлом году.