Сделай так, как я хочу

Обслуживание крестьянских терминалов не оставит меня голодным.

– Ты слишком бойкий мальчик. Надеюсь, что новый стиль жизни не мешает твоему смирению и ты ведешь праведную жизнь счастливого человека?

– Быть счастливым и смиренным одновременно невозможно! – огрызнулся Рю.

– Это только твоя точка зрения. БОЖ знает, что мы можем быть счастливы. Счастливы в познании, счастливы в гармонии друг с другом, счастливы с ним.

– Почему же грядет уже четвертое вымирание? Даже компьютер должен был уже понять, что это не работает.

– Он понимает и он пытается нас изменить. В том, что это ему пока не удается, лишь наша вина. Мы не можем совладать со зверем внутри нас. – он распрямился, и гордо взглянув на Рю продолжил, – Но БОЖ уже близко!

– С чего вы это взяли?

– Наша жизнедеятельность самая длинная из всех, что были ранее.

– Но индикатор уже в оранжевой зоне!

Слова об индикаторе человечности отразились на лице Десам легким раздражением. Это был индикатор, который позволял церкви судить об отношении БОЖ к текущей жизнедеятельности людей на Луне.

Чем ближе он был к красной зоне, тем скорее БОЖ мог уничтожить всех людей на Луне и запустив инкубаторы с человеческим материалом на производство, населить Луну новой жизнедеятельностью. И хотя по идее индикатор был доступен только для служителей церкви БОЖ, слухи о нем и его показание добавляли в обществе лишнюю напряженность.

– Были случаи когда он опускался. – ответил Десам.

– В нашу жизнедеятельность такого не было.

Эти данные из архива БОЖ-ка. И вряд ли им можно верить на все сто процентов.

– Сомнения, одни сомнения в твоих словах. Для программиста это возможно благо и источник вдохновения, но для служителя церкви БОЖ это лишний барьер при преодолении эмоциональных фаэрволов. Только вера в путь БОЖ поможет существовать нам.

От этих слов Рю скривился, но пересилив себя бросился в наступление:

– У нас нет веры! У нас есть только страх внушенных воспоминаний смерти тысяч других людей!

Упоминание о внедренном в сознание каждого жителя Луны переживаний смерти предшествующих 3-х жизнедеятельностей, отразился на лице старшего служителя-программиста Десам тенью.

Уголки его рта дернулись, крылья орлиного носа дернулись, а в глазах промелькнул ужас умирающих в муках людей. Тень этого ужаса пронеслась и по его лицу Рю. Десам совладал со своими чувствами и переменил тему.

– Я позвонил тебе не с тем, что бы затевать теологический спор.