Убийца с лицом ребенка

– Я не могу работать с человеком со связанными руками, – подавив в себе гнев и как можно спокойней произнес Альберт.

– Алик, не кипятись, – сказал задержанный полковник, – времени у нас с тобой в обрез. Я могу и так с тобой переговорить. Не пугай ребят, они люди подневольные.

– Горпищенко знает, что я не буду работать с тобой в наручниках. В конце концов, ты не убийца, не грабитель, не хулиган. Ты, между прочим, еще начальник полиции города. Для чего тогда эти понты? – возразил адвокат.

– Ну формально он прав, – смутился Снаткин, – а по сути гнида прокурорская.

Альберт набрал по мобильному номер Горпищенко.

– Алексей Викторович, снимите со Снаткина наручники. Между прочим, он еще начальник полиции города, – сухо попросил он следователя.

– Хорошо, что вы мне напомнили, – хмыкнул Горпищенко. – Я только что получил бумагу об отстранении Павла Ивановича от должности начальника полиции города на время расследования. Принести ее вам?

– Я не буду работать с ним, если он останется в наручниках, – пригрозил адвокат.

– Я так думаю, – спокойно произнес Горпищенко, – что у нас в городе адвокатов, как собак нерезаных. Поэтому можете уйти. Я позвоню дежурному адвокату, который не будет здесь командовать. Кроме того, договор со Снаткиным вы еще не заключили…

– А как я могу заключить договор с подозреваемым, если у него руки закованы в наручники? – парировал Альберт, но уже без прежнего напора.

Столь наглое поведение следователя говорило о многом.

– Передайте телефон одному из конвойных, – приказал Горпищенко.

Альберт знаком подозвал к себе охранника и передал ему свой мобильник.

Охранник слушал распоряжение следователя и молча кивал головой, затем вернул телефон адвокату, подошел к Снаткину и отстегнул наручники.

– Если что, мы за дверью, – ни с того, ни с сего сказал он и махнул рукой своему напарнику, мол, пошли.

Умные восточные глаза Павлуши просияли. Он потер затекшие руки и пошел к столу, за которым сидел адвокат. Несколько секунд они молчали, выжидая, когда останутся одни.

Альберт дал знать рукой о том, что их разговор, возможно, будет прослушиваться и записываться.

– Понятно, – согласился полковник. – С чего начнем?

– С заключения договора.