13 Всадник апокалипсиса

Она хочет спрыгнуть с высокого небоскреба и в момент разбиться, не почувствовав боли. Но страх захватывает её голову в свои лапы и нашептывает: а вдруг она останется живой и боль будет такой, что не сможет терпеть? Все конечности поломаны, и она не в состоянии сама сходить в туалет, попадет в еще худшее положение, когда не сможет даже покончить с собой.

– Что с тобой не так? – спросил я, прикоснувшись к её руке.

Она подняла на меня глаза. Глубоко вздохнула.

– Я не привыкла жаловаться на свои проблемы.

Может, напьюсь и все расскажу.

Я щелкнул пальцами, и мы уже сидим в доме у Леоны и она держит в руке бокал с коньяком. Увидев бокал, залпом осушает его, потом прямо из бутылки выпивает где-то до половины и ставит её на стол.

– Чего смотришь на меня? Пей.

Взял и выпил вторую половину, но у меня ни в одном глазу, а Леона уже была сама не своя.

– Итак, слушай меня, пока я не отрубилась. Сегодня меня уволили с работы, хотя я и так уходила. Месяц назад узнала, что у меня рак на последней стадии и мне осталось жить несколько недель.

Потому гуляй, веселись, я свободна, а ты, красавчик, как раз вовремя попался.

И она ко мне начала приставать с поцелуями, но я не понимаю, что от меня хотят. Она подумала, что не интересна мне.

– Ладно, забыли. Ты хочешь кушать, у меня в холодильнике есть…

Она попыталась подняться, но градус ударил ей в голову, и её повело прямо лицом в пол. Типа, я иду, никого не трогаю, и вдруг асфальт как даст по лицу, а я лишь его обнимаю – такие мысли пронеслись в моей голове.

Но я понимаю, что читаю ее мысли, когда несу эту девушку в ее постель. Успел поймать, перед тем как она спикировала на пол. Она бормочет что-то себе под нос непонятное, но мне плевать, ее мысли намного более связные, и пока шел, прочитал почти всю ее жизнь. Она была короткой и не очень яркой. Отец у неё пьяница, мать – работяга, сама Леона зарабатывала деньги в поте лица. Пока не получила рак и не стала на краю пропасти. Она никогда не обвиняла ни Бога, ни зло, ни что-то еще. Лишь себя, что ей просто не везет. Ведь зачем что-то обвинять, коль сам вечно в чем-то обвинен.

Это я о чем? Не могу поверить, что должен уничтожить мир, в котором есть Леона. Бог, я могу посмотреть на этот мир перед тем, как его уничтожить? Передо мной загорается огнем слово «Да». И как долго? Затем появляется другая фраза: «За сколько дней он был сотворен». У меня есть шесть дней, точней, уже пять, и в день покоя я его уничтожу.