Дочка

А может, и не забыли вовсе, напротив, отказались уступать…

Миллер занял место у окна. В любом случае ему теперь было не до проблем зимы, весны, осени и лета. Пускай сами решают, кто из них слабее, а кто более крепок. Миллеру все равно, дождь ли будет идти, снег ли, или солнце заторчит в небе. Его волновало и даже возмущало в каком-то смысле неожиданное появление дочки, в родство которой он не верил, но было интересно посмотреть на нее. Миллер не сомневался, что ему хватит и взгляда, чтобы понять, врет ему девушка или говорит правду.

Глаза не лгут. Однако на всякий случай набрал Быковского – дать последний шанс другу остановиться, пока не поздно.

– Здорово, дружище! – тут же ответил тот.

– Здорово, – поздоровался Миллер. – Слушай, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– В смысле? – не понял Быковский.

– В прямом смысле! Не притворяйся дураком! – поморщился Миллер.

– Слушай, друг, ты не девушка, чтобы я тебе что-то рассказывал…

– Значит, ты вроде бы не в курсах? Не с твоей легкой руки, значит, у меня появилась взрослая дочь?

– Ты бредишь, Миллер, или бухой? Что за предъява?

– Если ты мстишь таким образом, то это совсем не смешно!

– Проспись иди!.

.

– Мне сегодня позвонила какая-то Алиса и назвалась моей дочкой! – заявил Миллер.

– Бывает. А я тут при чем?

– Я подумал, что это твой розыгрыш.

– Такими вещами не шутят.

– Я тоже так считаю.

– И что, реально твоя дочь?

– Не знаю. Еще ее не видел.

– Так надо встретиться и выяснить все.

– Уже.

– Что уже?

– Еду выяснять.

К сожалению. До последнего надеялся, что это ты…

– Я бы на твоем месте радовался, что дочка взрослая, насколько я понял. Не надо париться с памперсами, пеленками и…

– Я и радуюсь, – прервал друга Миллер. – Счастья полные штаны.

– Ты что, дружище, нельзя так говорить. Эта же твоя кровинка…

– Еще доказать надо, что она кровинка. Ладно, бывай. В трамвае я, плохо слышно.

Миллер спрятал телефон в карман, глядя в окно, которое штурмовали потоки дождя. Ему не понравилось, что Быковский ни при чем.

Он боялся: а вдруг Алиса действительно его дочь? Что тогда делать? Как ей смотреть в глаза и жить дальше?

Миллер доехал до Площади Победы, сошел с трамвая, спустился в метро. Зачем, подумал, ему метро? Времени до встречи с девушкой, выдающей себя за его дочку, хватало, поэтому можно, не спеша, пешком дойти к назначенному месту и не опоздать. Он поднялся на свежий воздух, вышел на проспект и закурил. Дождь как раз кончился.